Блумсберийская красавица

Когда мн на мысль приходитъ желаніе вступить въ законный бракъ, я тотчасъ вспоминаю Анастасію, и меня пробираетъ дрожь. Какъ бы я себя ни компрометировалъ безумнымъ общаніемъ, но я скоре соглашусь уплатить вс убытки въ суд и готовъ вчно самъ заваривать себ чай.

Имя въ карман лишнія деньги, я разъ остановился передъ книжной лавочкой и сталъ рыться въ груд растрепанныхъ книгъ съ надписью «вс по два пенса».

Я купилъ одну книгу, — заглавіе ея заинтересовало меня; она называлась «Обручальное кольцо». Но, къ моему ужасу (купецъ не хотлъ возвратить денегъ), оказалось, что я купилъ проповдь. Чтобъ деньги не пропали даромъ, я принялся на чтеніе.

Въ этой книжк добрый епископъ Тейлорсъ говорилъ: «Бракъ есть школа и упражненіе въ добродтели». A если жена, какъ лнивая школьница, уклоняется отъ своихъ обязанностей? «Бракъ заключаетъ въ себ мене прелести, но за то мене и опасности, чмъ холостая жизнь; онъ сопряженъ съ заботами, но въ немъ легче найти спасеніе; въ немъ больше мира и больше здравія; онъ полнй печалями, но за то полне и радостями; испытанія, встрчающіяся въ немъ, переносятся силою любви и привязанности, и самыя испытанія эти вамъ сладостны».

Какъ видите, епископъ прекрасно изображаетъ преимущества супружеской жизни, когда мужъ и жена счастливы. Но что длать бдному мужу, когда одинъ онъ чувствуетъ любовь и привязанность, и въ то время, какъ на своихъ плечахъ выносить вс заботы, горести и печаля, жена нжится на соф, нагло требуя на свою долю вс радости и наслажденія?

Тутъ я нашелъ еще замчательное мсто, которое, я готовъ поклясться, написано именно на бднаго Долли, за то, что онъ позволилъ себ увлечься необычайными прелестями этой несравненной красавицы. «Онъ безумецъ», восклицаетъ епископъ Тейлорсъ, дико устремляя взоры на моего глупыша Долли, — «безумецъ, потому что выбралъ ее ради одной красоты; глава его ослплены, а душа чувственна; розовенькія щечки и блое личико — это самая ненадежная связь, соединяющая два сердца; они влюблены другъ въ друга, но это мечтательная любовь; оспа, роды, заботы, время и т. д. — и прелестный цвтовъ завянетъ!

Благодареніе Богу! Оспа у Анастасіи привита, Анастасія — цвтокъ очень гибкій, крпкій и искусственный; однако, и ея личико, заставившее такъ биться сердце Долли, со временемъ поблекнетъ; ея роскошная царственныя формы, напоминающія Юнону, очень скоро (благодаря плотному завтраку, который она ежедневно поглощаетъ) расплывутся, и когда онъ увидитъ свой величественный храмъ въ развалинахъ, то, не знаю, захочетъ ли онъ, подобно Марію, оставаться среди нихъ.

Да, они должны быть разлучены! Я поднялся съ своего кресла, какъ поднимается съ своей скамьи судья, постановившій приговоръ; я чувствовалъ, что мой приговоръ былъ совершенно справедливъ и основывался на очевидныхъ доказательствахъ. Да будутъ разлучены мужъ съ женою, вскричалъ я (самому себ) до тхъ поръ, пока узы любви и привязанности не соединятъ ихъ такъ же крпко, какъ соединяютъ ихъ узы брака!

Первое, что я сдлалъ, это — поручилъ моимъ врнымъ ветеранамъ Дину и Фреду строго наблюдать за Долли, внушивъ имъ, чтобъ они не выпускали его ни на шагъ изъ глазъ и недозволили бы ему вступать въ разговоры съ мистриссъ Икль, даже черезъ замочную скважину или затворенное окно.

Я зналъ очень хорошо, чуть только она почувствуетъ, что, начинаетъ проигрываетъ битву, она пуститъ въ ходъ всевозможныя хитрости; это подйствуетъ на маленькаго чувствительнаго человчка, и можно было надяться, что Долли не только будетъ снова полоненъ, но его вооружатъ даже противъ меня, какъ злоумышленника и разрушителя ихъ семейнаго мира и согласія. Но моимъ молодцамъ Фреду и Дику было предписано наблюдать за Долли самимъ незамтнымъ и дружескимъ образомъ. Въ солнечные дни они катались вмст съ нимъ, въ дождливые — отправлялись въ бильярдную и здсь, за партіей бильярда, ничего неподозрвавшій Долли забывалъ мечтать о своей красавиц. Разъ даже я ихъ послалъ въ театръ, хотя мн это стоило довольно дорого, потому что сапоги у Дика были совсмъ разорваны, а манишка Фреда имла видъ бумажной мухоловки; я имъ долженъ былъ дать я то и другое. (И они, разумется, мн ихъ никогда не возвратятъ).

Первая хитрость мистриссъ Икль состояла въ томъ, что она притворилась больною — хитрость довольно пошлая и очень старая; но такъ-какъ она почти всегда удается, то нельзя винить мистриссъ Икль на то, что она къ ней прибгла. Красавица принялась за дло весьма ршительно. Конечно, она прежде всего постаралась ознакомить Долли съ опаснымъ состояніемъ своего здоровья посредствомъ разнаго рода минъ и знаковъ, не прибгая къ пошлой манер жаловаться на болзнь словами. Она подкупила одну недостойную женщину, по имени Мери Вумбсъ, — низкое созданіе, служившее прежде чмъ-то въ род судомойки и теперь ршившееся изъ-за шелковаго платья сойти со стези добродтели и измнить мн, ея господину!