Блумсберийская красавица

— Отчего жъ не высказать этого ей самой вмѣсто того, чтобъ говорить мнѣ? замѣтилъ я, стараясь возбудить въ немъ мужество.

— Да, до этого и дойдетъ! пробормоталъ онъ.

Но я видѣлъ, что самая мысль о сценѣ съ величественной супругой заставляла трепетать его боязливое маленькое сердечко.

Легко понять, что лэди, обладающую счастливою наружностью и прекраснымъ состояніемъ, какими обладала мистриссъ Икль, должна была сердить и мучить самая мысль о житьѣ въ мёблированныхъ комнатахъ. Какое удовольствіе женщина съ такими возвышенными идеями могла найти, живя въ первомъ этажѣ, когда она чувствовала, что должна была имѣть изящно-мёблированную квартиру съ своей собственной ливрейной прислугой и лошадьми на конюшнѣ?

Ее ожидало видное положеніе въ обществѣ, иначе для чего же она вышла замужъ, любопытно знать?

— Я вовсе не намѣрена запереться въ этихъ отвратительныхъ конурахъ въ угоду вамъ, мистеръ Икль, или кому бы ни было другому, сообщила она своему супругу.

— Отвратительныхъ конурахъ! воскликнулъ Долли: — четыре гинеи въ недѣлю, моя милая!

— Еслибы онѣ стоили даже четыреста гиней въ недѣлю, я и тогда не перемѣнила бы своего мнѣнія, сэръ! отвѣчала непоколебимая лэди. — Еслибы я вышла за какого-нибудь клерка въ Сити, то и тогда не могла бы жить хуже!

Въ то же утро она отправилась въ одному изъ лучшихъ лондонскихъ мёбельщиковъ.

Анастасія была женщина съ большимъ природнымъ вкусомъ и обладала зоркимъ глазомъ въ дѣлѣ выбора. Съ безпримѣрнымъ великодушіемъ она просила Долли не давать себѣ ни малѣйшаго труда хлопотать относительно объясненій съ торговцами или выбора мёбели. Она взвалила весь этотъ трудъ на свои прекрасныя плечи.

Всѣ заботы мистера Икля ограничивались тѣмъ, чтобы по временамъ ѣздить въ Сити и доставать деньги для уплаты по счетамъ; безъ сомнѣнія, это была самая легкая часть всего дѣла, потому что никогда не отнимала у него болѣе нѣсколькихъ часовъ времени.

— Какой чудесный шкафъ для платья я купила сегодня утромъ! вы никогда такого не видали, мой милый! сказала мистриссъ Икль, когда они сидѣли за обѣдомъ. — Всѣ мои вещи въ немъ размѣстились превосходно.

— Я думаю, что и мнѣ нужно бы что-нибудь въ томъ же родѣ, отвѣтилъ Долли.

— Ахъ, я и забыла, возразила она: — напомните мнѣ утромъ, милый; вамъ нуженъ комодъ.

— Мнѣ особенно нужно кресло, сказалъ Долли.

— Вѣдь будетъ и такъ много креселъ; зачѣмъ же входить въ лишнія издержки, Адольфусъ? возразила экономная супруга. — Вы можете пользоваться тѣми, которыя я заказала для себя.

— Но я хочу имѣть для себя особое кресло, продолжалъ Долли, съ возрастающимъ раздраженіемъ: — обитое кожей, просторное кресло.

— Мистеръ Икль, упрекнула жена: — позвольте васъ спросить, какая будетъ польза изъ того, что я лѣзу изъ кожи, стараясь сберечь деньги, если вы будете мѣшать мнѣ подобными нелѣпо-эксцентричными наклонностями? Я бы желала, чтобъ вы были поразсудительнѣе, мой милый.

Но Долли, въ концѣ концовъ, все-таки добился кресла, и сообщилъ мнѣ, что одержалъ первую побѣду, и намѣревается продолжать въ томъ же духѣ.

Вилла близъ Твикенгема была, говоря умѣреннымъ языкомъ, просто совершенство. Сады въ ней были такъ великолѣпны, что три садовника жаловались на обременительность работы и говорили, что надо еще держать мальчика. Хотя плата была и высока, но по соображеніи съ красотою мѣстности (какъ выражалась надменная Анастасія) «даже при цѣнѣ вдвое большей должно было считать наемъ чрезвычайно дешевымъ». Если было много слугъ, то хозяйка дома замѣчала, что «она найдетъ довольно работы для всѣхъ». Такого рода аргументъ, хотя и утѣшителенъ, но имѣетъ свои темныя стороны.

— Душа моя, ни вовсе не въ состояніи жить такимъ образомъ, жаловался Долли.

— Разъ навсегда, мистеръ Икль, возразила Анастасія съ подавляющимъ достоинствомъ: — позвольте мнѣ распоряжаться своимъ домомъ такъ, какъ я считаю лучше. Я все обдумала, благоразумно ограничивъ нѣкоторые изъ нашихъ лишнихъ расходовъ; прежде всего, вы должны оставить свой клубъ.

Это было тяжелымъ ударомъ для Долли, который любилъ посѣщать клубъ — спасительный пріютъ для женатыхъ людей.

— Но, моя милая! пробормоталъ онъ.

— Потомъ, у васъ, я увѣрена, довольно будетъ платья лѣтъ на десять, такъ что счетовъ отъ портныхъ получать болѣе не предвидится…

— Однакожъ, жизнь моя, протестовалъ супругъ, который привыкъ одѣваться хорошо.

— A лучше всего въ здѣшней сельской жизни то, Долли, продолжала жена: — что вамъ некуда тратить денегъ, хотя бы даже вы и хотѣли этого; право, одного фунта вамъ будетъ довольно-предовольно на мѣсяцъ.

— Клянусь честью, моя милая, простоналъ маленькій человѣчекъ, огорченный тѣмъ, что всѣ жертвы приходится дѣлать только ему.