Блуждающие в Хроносе

– Или придут ещё страшнее, те, кого уже ничто не напугает, – задумчиво пробормотал Шапка.

IX

По прошествии пяти дней размерного перехода по лесам вдоль речушки, которая преследовала их с середины пути, отряд, по рекомендации короля, свернул влево, а русло реки повернуло вправо, и вот, попрощавшись с журчащей водой, поившей их и коней, они вышли на финишную прямую. Теперь до места назначенной встречи оставалось пару дней пути, пролегавшего вдоль самой кромки беспокойных земель горных кланов.

Лес редел с каждой минутой, пока они, наконец, не выбрались в степь с густой зелёной травой, которая, вздымаясь небольшими холмами, тянулась до горизонта… ни строений, ни деревьев, лишь одинокий ветер развлекал себя, играя с высокой травой, пуская её волнами и создавая иллюзию океана. На это всё взирала хищная птица с чудовищным размахом крыльев, кружившая на недосягаемой для стрел высоте, высматривая в зелёном океане свою добычу. А вдали по правую руку виднелся остроконечный горный хребет с белыми снеговыми шапками на вершинах. Горы тянулись далеко вперёд и, утопая в синеве, уходили в неведомые дали.

– Этот горный хребет называется «Колыбель великанов», – указывая в сторону гор, начал объяснять отрядный гид в лице Кронана. – Местный народец, что живёт в горах и подле них, верит, что именно из-под этих гор выползли первые люди и были они огромные как два сарая, и где топали ногой, там образовывался кратер, а справив туда нужду, создавали на том месте море. А подыхать, значица, приходили обратно в свою колыбель, и каждая гора это один мёртвый великан, он же – первый человек. А из останков и выделений этих первых людей выползли черви, которые позже превратились в нас, в людей, какие мы есть ныне. Из пота, говорят, вылезли южане и побрели на свой юг, а из дерьма – северяне и побрели в на свой север, но только местный народ, который вылез не откуда-нибудь, а из самого сердца великанов, стал жить здесь, – король расхохотался, доставая флягу из-за спины, и продолжил: – У них есть книги с точным обозначением какой народ и откуда выбрался, но дальше двух страниц я не осилил, был риск умереть со смеху.

– Всем хочется верить в свою особенность, – конспектируя сказанное королём, заметил Доган, не отрывая глаз от тетради.

Отхлебнув большой глоток, Кронан закупорил флягу и ответил:

– Я заметил, что особенными желают быть именно те, что являются самыми что ни на есть неособенными среди неособенных. И выдумывая такие бредни, подкрепляются в пустой вере в свою избранность.

– А после, во имя своей избранности, готовы убивать всех, кто хоть мельком выскажется за их обыкновенную суть, ведь доказать свою особенность иначе не способны, – выдал наблюдение Ялмар.

– Верно, а порой на нотках их особенности играют негодяи вроде меня, – оскалившись, подметил король. – Этот регион был самым неспокойным из всех, что я присоединил к своему королевству. Постоянные вылазки людей с гор в ближайшие селения, набеги и быстрое отступление. Регион было невозможно развивать, люди не хотели здесь селиться, а значит я не мог пополнять казну с этой земли. И я решил проблему, наладив контакты с главарями кланов… показал свою удаль, признал их избранность, а они это очень уважают… и начал посылать им по несколько сундуков серебра каждый год, назвав это данью для особенных людей от неособенных.

– Могучее королевство не может приструнить свои окраины и платит дань дикарям? – съязвил плут.

– Ну, для начала, это далеко не окраины, а потом мы просто посчитали и решили, что гнать армию для наведения порядка каждый раз, как они спустятся с гор, оставлять здесь гарнизоны, а ещё хуже, загонять армию в горы, выходит дороже, чем угомонить этих нищих выскочек откупившись. Да и в случае весьма частых стычек с соседними государствами они охотно берутся за мечи, дабы пополнить наши ряды и, как они думают, вдоволь пограбить на чужих землях под прикрытием сильной армии. Вот только эти болваны не учитывают, что мы посылаем их в первых рядах на самых сложных участках, изрядно сокращая их поголовье, – расхохотавшись, выдал Кронан.

Флоки поцокола язычком, осуждающе посмотрев на рассказчика, на что тот, улыбнувшись, пожал плечами и выдал ответ:

– Политика… чтоб её, порой приходится поступать изящней, вот чему я научился на троне. Хотя, как по мне, вырезать всю эту буйную сволочь до единого и дело с концом.

Пони под Флоки одобрительно фыркнул, явно довольный, что в этом отряде он нашёл родственную душу по части кровожадности. Лучница посмотрела на лошадку, пытаясь вызвать у неё угрызения совести, но пони лишь весело заржал, не ощутив даже малейшего укола стыда. Вместо этого дёрнул холкой, вприпрыжку поскакав по полю и, развеселив тем самым девушку, заслужил прощение.