Боевой ограничитель (СИ)

— Разумнее всего для начала вывести из строя их оружие. Если не получится — стрелять в энергоблок и в места сочленения брони — локтевой сгиб, крепления шлема… И импульсные гранаты хороши как раз для таких случаев, — Харон заговорил так неожиданно, что она вздрогнула. — Только если ты действительно захочешь объявить войну Братству Стали, понадобится чертовски много гранат. И готовность навсегда покинуть Столичную Пустошь, если что-то пойдёт не так.

Эмили подняла на него растерянный взгляд, забыв даже смахнуть слёзы рукавом.

— Если тебе от этого станет легче, можем вернуться и всё переиграть, — он остановился. — Я их убью. Только скажи.

— Не надо, — всхлипнула она, пряча лицо в воротнике куртки. — Это глупо. Ты прав… Почему они так со мной?

— Побочный эффект путешествий в компании гуля. Далеко не все столь же терпимы, как ты. Людям, как правило, неприятно беседовать с кормушкой для червей. А уж Братство Стали… Эти двое были ещё поразительно вежливы и деликатны.

— Но они-то говорили со мной! Неужели я такое убогое существо, что со мной так можно? Наорать, унизить, избить… Что там люди — как будто ты мной не брезгуешь!

— Я?!

— Да! — выкрикнула она в отчаянии. — Думаешь, я не вижу? Ты мне битый час рассказывал, как надо держать оружие — а мог бы просто подойти и показать, но это ж надо дотрагиваться… и даже еду свою уносишь подальше…

Он ошарашенно уставился на неё. Эмили сконфуженно замолчала — вот зачем, зачем она это брякнула? Харон что, виноват, что она такая жалкая? Даже в Убежище лет с десяти ей приходилось обедать в одиночестве — что там Буч и его дружки, даже девочки предпочитали тесниться на сиденье кафетерия вчетвером, но не делить столик с заучкой.

— Ничего себе, — наконец сказал он растерянно. — Я…не думал, что это вообще можно так понять. Просто мне как-то раз очень подробно и доходчиво разъяснили, что жующий гуль — зрелище отвратное, противоестественное и крайне неприятное.

— Господи, да этому уроду Азрухалу на себя бы посмотреть!

— Азрухалу? — переспросил гуль. — Он-то тут причём? Это одна юная особа…

— И зачем столь утончённой натуре было заключать с тобой контракт? — проворчала Эмили, заливаясь краской стыда. — Наняла бы кого другого…

Она даже не сразу поняла, что эти хриплые, словно заржавленные звуки — это смех. Харон смеялся — впервые на её памяти.

— Лэйси меня наняла… да, можно и так сказать, наверное… когда я был в несколько ином состоянии. Её тоже можно понять. В том старом контракте, конечно, было что-то про «в горе и в радости, в болезни и в здравии», но вряд ли эта формулировка распространяется на случай гулификации.

— Она была твоей женой? Ой, Харон, извини…

— Весёлого тут мало, конечно. Но так испуганно смотреть тоже ни к чему, — мягко сказал он. — Всё это было чертовски давно, просто память у меня хорошая. Идём. Нам ещё место для ночлега искать.

Значит, он довоенный? В принципе, следовало ожидать — на контракте так много подписей… И у него когда-то была жена. Наверное, любимая. И что же и как она ему сказала, если он вспоминает о тех словах два века спустя?

И её звали Лэйси. Что за имя такое, в самом-то деле.

*

Следующий на очереди объект оказался особенно мерзким местечком. Видимо, какое-то время эта полуразрушенная школа служила убежищем рейдеров: стены первого этажа были размалёваны безграмотными похабными граффити, а в подсобке столовой нашлись три полуразложившихся трупа.

— Мы же их потом похороним как следует? — спросила Эмили с надеждой. Харон проворчал что-то неразборчивое.

Дело близилось к ночи, поэтому действовать надо было быстро, чтобы день не прошёл совсем уж насмарку. Эмили, бегло набросав план вестибюля, поднялась на второй этаж. Там было почище, особенно в кабинете директора — рейдеры почему-то не удосужились взломать довольно хлипкий замок.

Эмили смахнула пыль с лакированной столешницы. Задёрнула жалюзи так, чтобы не видно было торчащих из рамы осколков стекла и развалин небоскрёба напротив. Включила свет — генератор, как ни удивительно, не сдох за двести лет.

— Мисс Данфорд против энтропии. Счёт один — ноль, — проворчала она. Шутка вышла сухой и бесцветной, как искусственные цветы.

Но сосредоточиться на работе не получалось, и всё тут. Прошла почти половина времени, отведённого на экспедицию, а порадовать Рейли было, в общем-то, нечем. Ни одной стоящей находки за всё время. Кроме чёртова компрессорного завода, занятого Братством Стали. Может, попробовать по памяти воспроизвести тот чертёж?

Поморщившись, Эмили включила «Пип-бой» и настроилась на волну «Новостей Галактики». Всё лучше, чем тишина.

Нет, пара джазовых композиций пришлась очень даже кстати. Самый подходящий аккомпанемент для апокалипсиса — весёлый женский голос, поющий о прогулке с любимым в ясный солнечный денёк… А потом из динамика «Пип-боя» донесся бодрый голос ди-джея:

— Привет, ребятки, это Тридогнайт — ваш луч света в тёмном царстве…

— Э, нет, — Эмили резко потянулась к «Пип-бою» — и опрокинула термос на едва начатую схему здания.