Бог. Истина. Кривды. Размышления церковного дипломата

В древней столице православного мира паломнику есть что посетить – начиная с Патриаршего собора святого Георгия, где находятся мощи «вселенских учителей», святых Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. А вот со Святой Софией – главным храмом империи – уже сложнее. Зайти в него можно, но открыто молиться там нельзя. Основная часть древних святых мест и знаменитых христианских городов просто никак не отмечена на карте. Один знакомый иерарх Константинопольского Патриархата, с которым мы много вместе путешествовали по международным мероприятиям, носил старый «византийский» титул. Я пару раз спрашивал его, где находится его кафедральный город. Он отмалчивался. Как-то мы подлетали вместе к Стамбулу – и тот, кивнув в сторону парковки у аэропорта, невесело сказал: «Вот где-то здесь и была кафедра моих предшественников».

На месте ромейских древностей теперь – жилые кварталы, магазины, рынки. И народ, который иногда поминает греков недобрым словом, по большому счету ничего об их наследии не знает. Живет он трудно, зарабатывая на хлеб тяжкой работой. И все больше – особенно в молодых поколениях – приходит к строгому исламскому образу жизни. Да, женщины в платках пока не доминируют на улицах крупных городов, а в большинстве кафе и ресторанов можно выпить «шарапа» – вина среднего качества – и даже ракии. Однако запрет на появление в платке в госучреждениях уже снят, в Святой Софии возобновлены мусульманские молитвы, политический ислам релегитимируется и, думаю, недалек тот день, когда кто-то в Турции всерьез заговорит о восстановлении халифата – настоящего, а не террористическо-медийного, как у запрещенного в России и других странах «Исламского государства». С этим халифатом придется договариваться – что нашей стране, что Западу. Признавая его право на собственный вариант религиозно-государственного устройства.

Нужно, конечно, помнить, что турки, как и все тюркские народы, могут быть эмоционально нестабильны – сегодня клянутся в вечной дружбе, завтра начинают шашкой махать, причем иногда по причинам пустяковым или вовсе без таковых.

России надо защищать неисламские религиозные общины Турции – в том числе православную, которую многие в этой стране особенно не любят из-за воспоминаний о битвах с ромеями. Вот почему уже сейчас так важно наше паломничество – массовое. Оно, кстати, поможет поумерить амбиции Константинопольского Патриархата, практически потерявшего паству на берегах Босфора. Пусть его иерархи привыкают служить среди русских людей, приехавших на пару недель поклониться древним святыням или даже отдохнуть на пляже. И пусть подстраиваются под их вкусы и взгляды. Я даже как-то в шутку описал коллегам «идеальную» ситуацию. Вваливаются в тот же собор святого Георгия наши туристки, руки в боки, и говорят:

– Кто ж тут у вас служит-то? Нам поисповедоваться надо и водосвятие заказать, а тут… По-русски не бельмеса, про водосвятие не понимают, бормочут что-то там, «порося-меся»…

Да, в Турции сохранились мощные сторонники утрированной «светскости» – прежде всего военная верхушка, часть чиновничества и интеллектуальной элиты. Однако речь уже идет главным образом о пожилых людях. Молодежь – и не только провинциальная – выбирает политизированный ислам. Потому что в его дуновениях чувствуется запах власти. А по светским элитам был нанесен мощнейший удар после попытки переворота 2016 года. Даже если путч не был срежиссирован Реджепом Тайипом Эрдоганом и его сторонниками, он прекрасно сыграл им на руку, разрешив главную их политическую проблему – дав основание для нейтрализации военной, бюрократической, интеллектуальной и журналистской фронды.

России сейчас подобный сценарий был бы очень полезен. Есть кого нейтрализовать и в коридорах власти, и в экономике, и в интеллектуальной среде.

Иран

Здесь приходилось бывать неоднократно – и очень глубоко беседовать с теологами-шиитами, о чем я выше писал. Но больше всего меня поразил образ жизни иранцев – глубоко религиозный, строгий, лишенный всей той культурной накипи, которая образовалась на Западе со времен «возрождения» языческой чувственности до наших дней торжества разврата и эгоизма. Причем совершенно замечателен тот факт, что Иран к этому образу жизни вернулся – после нескольких десятилетий торжества прозападной культуры и шахской династии Пехлеви, продавшейся либеральным мировым центрам. Вернули все – и обязательное ношение женщинами платка, и полный запрет на алкоголь, и жесткие нормы поведения в обществе. Для России и других православных стран это пример, который должен не только повергать нас в стыд, но и побуждать к действию. Мы что, не можем исключить появление пьяных на улице? Не можем запретить крепкий алкоголь, ограничить будними днями и ранними вечерами торговлю некрепким? Не можем вспомнить, что простоволосая женщина или полуодетый мужчина на улице или на работе –

это нечто для христианской традиции ненормальное? Не можем запретить нецензурную брань?