Бог. Истина. Кривды. Размышления церковного дипломата

Корейскую кухню я полюбил сразу – как сразу невзлюбил японскую. Первая более человечная, домашняя, разнообразная, хотя и менее здоровая, в отличие от «дистиллированной» японской. В обеих странах люди любят устраивать деловые посиделки в банях – причем без крайностей объедения и пьянства. Но в Корее и бани затейливее – иногда с пятью парилками разных типов и пятью бассейнами от горячего до ледяного – и пища вкуснее. Кимчи – кислую капусту с острым перцем, которую корейцы употребляют почти с каждым блюдом, – я покупаю и в Москве. Редкий день у меня обходится без нее.

Разговоры об отношениях Севера и Юга на наших собраниях были невеселые. Контакты между двумя государствами и их гражданами – минимальные. Постоять на территории КНДР мне удалось буквально минуту. На демаркационной линии, в нежилой деревушке Пханмунджом, стоит здание для переговоров, где символической границей разделено все – вплоть до стола. На одной стороне садится делегация Севера, на другой – Юга, и переходить черту они не могут, потому что нахождение на территории противника считается преступлением в КНДР, да и в РК на это требуется специальное разрешение. Однако иностранец может перейти с южной стороны символической границы на северную – в пределах здания. Я так и сделал – и довольно быстро у окон сгрудились солдаты в формах, напоминающих нашу довоенную – с ромбиками в петлицах. Американцы, охранявшие южную часть периметра здания, быстро знаками приказали мне идти назад.

А вот позвольте элементарный вопрос: за что прессингуют Северную Корею? Она на кого-то напала? Или спонсирует терроризм? Или подрывает чью-то хрупкую финансовую экономику? Единственное основание – это возможное нарушение режима нераспространения ядерного оружия. Однако не вполне понятно, почему одним странам де-факто было разрешено разрабатывать и производить такие вооружения, а другим – нет. Северная Корея имеет такое же право защищать свой государственный строй, как и любая другая страна. Надо, наконец, признать равенство строя, существующего в КНДР, западной демократии и других форм государственности – например, абсолютной монархии или шариатской власти. Никто не объяснил, почему некоторые считают, что какая-либо из этих государственных систем лучше другой и должна всем навязываться. Нужно сказать: любая попытка навязать западную «демократию» КНДР помимо воли ее народа есть акт агрессии. Нужно гарантировать отказ Запада от попыток воздействия на Северную Корею ради «демократизации» и прочей агрессивной чуши, навязываемой одной цивилизацией другим. И гарантии должны означать применение международными силами ядерного оружия против агрессора, вторгающегося в чужие пределы со своей «свободой» и «демократией». Об этом мы говорили в одном из документов сообщества «Русская миссия». Вот когда будет гарантирована несовместимость с жизнью Запада любой попытки навязать странные «демократические» порядки Северной Корее, тогда и можно будет требовать ее отказа от ядерного оружия.[71]

Северокорейские делегации на мероприятиях «ВСЦ» вели себя, конечно, очень сдержанно – как и православные студенты, которые в середине 2000-х годов приехали в Сергиев Посад из КНДР с разрешения властей, открывших в стране первый православный храм после того, как Ким Чен Иру понравилась русская церковь в Хабаровске. Как бы то ни было, я не рискну назвать всех этих людей неискренними – а христианство в Северной Корее несуществующим, сколько бы ни делали подобных утверждений западные и южнокорейские деятели.