Бог, которого не было. Белая книга

А тебе — там, в закутке для випов, — рады бы, но не можем больше. Освенцим, кафе , чек вот у вас на прошлой неделе вернулся. А, про чек это мне. У тебя вообще нет чековой книжки — отобрали после Холокоста. Ну и мне тоже: да, зарплата на счет заходит, но ни накопительной программы, ни других сбережений — ничего нет. Мол, кредитная история никуда не годится. А, это тебе сказали. Мол, нет никаких оснований верить. И знаешь, я тут согласен с банком. Нет никаких оснований верить. Ты им карами небесными, потопом грозился, но в банке народ тертый. Отказали тебе. Наверное, тебе — я же говорю, со спины только видел. А потом ты, который, наверное, ты, обиделся и исчез. А я — тоже обиделся, конечно, но не исчез. Я этого не умею. Встал просто и вышел. Но я хотя бы понимаю, что сам виноват. В отличие от тебя. Если ты, конечно, вообще есть.

Еврейское счастье

А потом я сидел на улице Бен-Йехуда с Авраамом, пил кофе из пластикового стаканчика. Ну, это я его так назвал — Авраам, для удобства. Уж очень похож: лет ста двадцати, босиком, сумасшедший. Правда, пенсне немного выбивалось из образа, но кто знает, может, у настоящего Авраама тоже было плохое зрение. Он же и агнца в кустах не сразу заметил. А этого Авраама — нынешнего — я еще тогда запомнил, перед терактом. Он орал, что Господь выбрал нас в качестве клоунов, и мы должны соответствовать. Ну вот мы и соответствовали: сидели на ступеньках банка «Апоалим» — того самого, что отказал мне в кредите, — и соответствовали. На последние пятьдесят шекелей я купил нам с Авраамом в новом   два кофе навынос, хотя после того, как банк не внял моим молитвам, хотел купить водки. Но Авраам, как выяснилось, спиртного не пил. Я же говорю — сумасшедший. А еще раньше я кинул всю мелочь — то ли сорок четыре шекеля, то ли сорок пять — в шляпу парня, опять мучившего мир Ленноном. All you need is love — кажется, пацана заело с теракта. К тому же при ближайшем рассмотрении он оказался не только похожим на богомола, но еще и брови у него были не как у всех нормальных людей, а единые, в одну линию. Так что он был похож не только на богомола, но и на Пьеро. Говорят, что у людей с такими бровями нет души. Не знаю, как насчет души, но было ясно, что у этого богомола не было денег, квартиры, образования и перспектив. Только прыщи и мои сорок четыре шекеля. Или сорок пять. И прыщи. И судя по этим прыщам, ему очень нужна любовь. Или хотя бы клерасил. И еще бы слух. А деньги я ему дал не на покупку любви или лосьона, а на счастье. Я же шел в банк кредит просить. А теперь этот парень был то ли на сорок четыре шекеля, то ли на сорок пять богаче, чем я, а до зарплаты — две недели. Вот такое оно и есть — еврейское счастье. Оно — как кофе «ботц», который мы пили с Авраамом на улице Бен-Йехуда. Крепкий и горький. Да еще и частички кофе на языке — приходится отплевываться. Небо над Иерусалимом цвета бороды Авраама и тоже в каких-то крошках. Манна с небес не сыплется. Что делать — непонятно. Херня какая-то. Ну, или другими словами — еврейское счастье.

Про метафизику не говорят — про метафизику пьют

Парень, похожий на богомола, вновь и вновь крутил свою — вернее, не свою, а ленноновскую шарманку: что нам нужна любовь, а Авраам что-то бубнил мне поверх этой шарманки. Много и бессвязно, все время спрашивая: «Понимаешь?!» Я ни хрена не понимал, язык сумасшедших у меня пока на начальном уровне. Тогда Авраам протянул мне визитку, тыча себя в грудь грязным пальцем. На визитке было написано: «Чарльз Уотсон, профессор биологии, Гарвард». Если бы там было написано «праотец Авраам» — я бы меньше удивился. В общем, оказывается, этот самый Авраам, который Уотсон, вместе с Гарвардом нашел и расшифровал какие-то математические модели в ДНК человека. И там на древнеарамейском было написано: «Здравствуйте, дети мои. Это Яхве, единый истинный Бог. Вы нашли тайну творения. Теперь поделитесь ею спокойно с миром». Он и поделился — за что его и выгнали из Гарварда. Тогда он приехал в Иерусалим и стал здесь делиться со всеми. Разумеется, здесь ему тоже не поверили. Так уж сложилось, что в Иерусалиме вообще пророкам не всегда верят. Тогда-то Авраам и решил, что Бог избрал нас в качестве клоунов. Ну или он это тоже в ДНК прочитал — я до конца не понял.

А вот у богомола — кстати, выяснилось, что его зовут Роман, — была другая версия происхождения человеков. Он считал, что у Бога (ну, у тебя то есть) была собака, и, когда тебе захотелось на море в отпуск, ее не с кем было оставить. Вот ты и сотворил быстренько Адама, чтобы был при собаке, и поехал на море загорать. Ну а Адам не уследил, и собака твои любимые тапки сожрала. Тогда ты и выгнал Адама из рая. А может, это не собака была, а кошка. Но Адама ты по-любому выгнал. Но я лично думаю, что Роман свою историю рассказывал, а не Адама.