Богач, бедняк

Они ужинали на корме, за рубкой, а не в той части салона, которая была отведена для обедов, когда на борту были пассажиры. Кейт накрыла стол, и почему-то он выглядел красивее, чем у Дуайера.

Откупорив две бутылки вина, она поставила их в ведерко со льдом. Она приготовила тушеную рыбу с картошкой, луком, чесноком, помидорами, тмином, белым вином и ломтиками бекона. Было еще светло, когда они сели за стол – солнце катилось к горизонту в безоблачном зеленовато-голубом небе. Мужчины умылись, побрились, переоделись в чистое и, пока сидели на палубе, вдыхая ароматы из камбуза, выпили по две рюмки анисовой водки.

Кейт принесла большую миску с рыбой. Хлеб и масло уже стояли на столе рядом с салатом. Положив всем рыбы, она села за стол, спокойная и уверенная. Томас на правах капитана разлил вино по бокалам.

Томас, первым начавший есть, сосредоточенно жевал. Кейт, опустив голову, тоже принялась за еду.

– Пинки, – сказал Томас, – ты настоящий друг. Ты задумал сделать из меня толстяка? Кейт, ты принята на работу.

Она подняла глаза и улыбнулась. Они выпили за нового члена команды.

Даже кофе был похож на кофе.

После ужина, пока Кейт мыла посуду, мужчины сидели на палубе, вбирая в себя тишину вечера, и, покуривая сигары, принесенные Кимболлом, смотрели, как из-за лиловых складок приморских Альп поднимается луна.

– Дуайер, – сказал Томас, откинувшись на спинку стула и вытягивая ноги, – это и есть то, о чем мы мечтали.

Дуайер не стал возражать.

Через некоторое время Томас отправился с Кейт и Пинки на «Вегу». Было поздно, и яхта, за исключением нескольких огней, была погружена в темноту. Томас остановился в отдалении, дожидаясь Кейт, которая пошла за своими вещами. Томасу не хотелось препираться с капитаном, если он еще не спит и вздумает устроить сцену из-за того, что от него уходит работник, предупредив об этом за пять минут.

Через четверть часа Том увидел Кейт, бесшумно спускавшуюся по трапу с чемоданом в руке. Они пошли вдоль крепостной стены, мимо стоящих в ряд яхт, в направлении «Клотильды». Кейт на миг остановилась и пристально посмотрела на белое, с голубым, судно. Яхта слегка поскрипывала на натянутых канатах.

– Я запомню этот вечер, – сказала она, сбросила сандалии, взяла их в руку и стала подниматься по трапу.

Дуайер поджидал их. Он переселился в каюту Томаса, где была вторая койка, а в своей бывшей каюте постелил для Кейт чистые простыни. Томас по ночам храпел из-за перебитого носа. Но Дуайеру придется с этим мириться. По крайней мере временно.

Неделю спустя он снова вернулся в свою каюту, потому что Кейт перешла к Томасу. Она сказала, что храп ей не мешает.

Гудхарты, пожилая супружеская чета, каждый год в июне жили в «Отель дю Кап». Гудхарт владел несколькими текстильными фабриками в Северной Каролине, но уже передал все дела сыну. Это был высокий крупный мужчина с копной седеющих волос. Он держался прямо, двигался медленно и походил на полковника в отставке. Седовласая миссис Гудхарт была немного моложе своего мужа, и фигура еще позволяла ей носить брюки. В прошлом году Гудхарты зафрахтовали «Клотильду» на две недели, и поездка им так понравилась, что еще в начале зимы они списались с Томасом и договорились повторить двухнедельный отдых на его яхте в этом году.

Гудхарты были весьма непритязательными пассажирами. Каждый день ровно в десять часов утра Томас ставил яхту на якорь как можно ближе к берегу, напротив кабинок на пляже отеля, и Гудхарты подплывали на катере. Они привозили с собой массу всякой еды из ресторана отеля и корзины с завернутыми в салфетки бутылками вина. Обоим было за шестьдесят, и если море немного волновалось, они боялись ехать на катере. Тогда шофер вез их в антибскую гавань, где ждала «Клотильда». Иногда их сопровождали другие пары, тоже пожилые, или Гудхарты говорили Томасу, что надо подобрать их друзей в Канне. После чего Том заводил «Клотильду» в какой-нибудь узкий пролив между Леренскими островами, лежащими в четырех тысячах ярдов от побережья, и бросал там якорь на весь день. В этих местах почти всегда безветренно, глубина не превышает двенадцати футов, и вода настолько прозрачная, что можно разглядеть, как на дне шевелятся водоросли. Гудхарты надевали купальные костюмы и загорали на надувных матрасах, читали или дремали, иногда ныряли и плавали.

Мистер Гудхарт сказал, что ему спокойнее, когда Томас или Дуайер плывут рядом с миссис Гудхарт. Она была дама крепкая, с развитыми плечами и сильными молодыми ногами и плавала отлично – просто, насколько понимал Томас, мистер Гудхарт хотел дать возможность Томасу и любому из обслуги понаслаждаться купанием в чистой прохладной воде.

Иногда, когда у Гудхартов бывали гости, Томас расстилал на палубе одеяло, и они играли в бридж. И мистер, и миссис Гудхарт говорили тихо и были чрезвычайно вежливы друг с другом и со всеми остальными.