Богач, бедняк. Нищий, вор

Он лежал неподвижно под одеялом в холодной комнате, решив не вставать сразу сегодня утром, а полежать и прикинуть, что сказать старику, когда он войдет в его кабинет. Потом подумал: «Да черт со всем этим, держись спокойно, считай, что сегодня — обычное утро».

Рудольф откинул одеяло, встал, быстро подошел к окну и закрыл его. Стараясь не дрожать от холода, он снял пижаму и надел теплый спортивный костюм, шерстяные носки и теннисные туфли. Потом накинул на плечи клетчатую драповую куртку, осторожно закрыл за собой дверь, чтобы не разбудить мать, и вышел на улицу.

Внизу у подъезда его ждал Квентин Макговерн, тоже в спортивном костюме, поверх которого был надет толстый свитер. На голове шерстяная вязаная шапочка, натянутая на уши. Четырнадцатилетний Квентин был старшим сыном негритянской пары, жившей в доме напротив. Каждое утро Рудольф и Квентин вместе бегали.

— Привет, Квент, — поздоровался Рудольф.

— Привет, Руди, — ответил тот. — Ужас как холодно. Мать считает, что мы оба ненормальные.

— Ничего, она заговорит по-другому, когда ты привезешь ей золотую медаль с Олимпийских игр.

Они быстро зашли за угол. Рудольф открыл дверь гаража, где он арендовал место, и подошел к своему мотоциклу. Из глубин памяти выплыло воспоминание. Другая дверь, другое темное пространство, другое средство передвижения. Байдарка на складе, запах реки, жилистые руки отца.

Потом он снова очутился в Уитби, они с другим парнем в спортивных костюмах, в другом месте, где нет реки. Он вывел мотоцикл, сел и включил мотор. Квентин забрался на заднее сиденье, обхватил Рудольфа за пояс, и они помчались по улице. Холодный ветер бил им в лицо, глаза слезились.

До университетского спортивного поля было всего несколько минут езды — колледж Уитби теперь стал университетом. Поле не было огорожено, но вдоль одной его стороны стояли деревянные барьеры. Рудольф остановил мотоцикл у барьеров, слез, снял куртку и бросил ее поверх сиденья.

— Лучше сними свитер, если не хочешь простудиться на обратном пути, — сказал он Квентину.

Квентин окинул взглядом поле. От травы поднимался легкий ледяной туман. По телу пробежала дрожь.

— Может, моя мать и права, — сказал он.

Тем не менее он стянул свитер, и они медленно побежали по гаревой дорожке.

Во время учебы в колледже у Рудольфа никогда не оставалось времени на спорт. Его немного забавляло то, что теперь он, занятой молодой служащий, находит время шесть раз в неделю бегать утром по полчаса. Он делал это, чтобы держаться в форме, а кроме того, ему доставляли наслаждение тишина раннего утра, запах травы, ощущение перемен в природе, упругость беговой дорожки… Начал он бегать один, но как-то раз, выйдя из дому, увидел Квентина, стоявшего у его подъезда в спортивном костюме.

— Мистер Джордах, — обратился к нему мальчик, — я давно заметил, что вы каждое утро тренируетесь. Не возражаете, если я буду бегать вместе с вами?

Рудольф уже собирался ответить отказом — ему нравилось с утра побыть одному, прежде чем потом на целый день окунуться в людскую толчею в магазине, — но Квентин, точно угадав его мысль, добавил:

— Я выступаю за нашу школу на дистанции четыреста сорок ярдов. Если я буду ежедневно тренироваться всерьез, то непременно улучшу свой результат. Вам совсем не обязательно со мной разговаривать, мистер Джордах, просто разрешите бежать рядом.

Говорил он застенчиво и тихо. Рудольф понимал, каких усилий стоило мальчику собрать всю свою храбрость, чтобы обратиться с такой просьбой к взрослому белому человеку, который до этого всего лишь мимоходом здоровался с ним. Отец Квентина работал в магазине Колдервуда шофером на грузовике. «Связь с рабочим людом, — подумал Рудольф. — Заботься о том, чтобы рабочий человек был счастлив. Все демократы должны быть вместе».

— Хорошо, — сказал Рудольф. — Пошли.

Паренек нервно улыбнулся и зашагал рядом с Рудольфом к гаражу.

Они дважды пробежали по кругу, разогреваясь, потом пробежали стометровку, потом снова побежали не спеша, потом побежали на двести двадцать ярдов, потом сделали два круга и пробежали четыреста сорок на полную катушку. Квентин, долговязый, с длинными худыми ногами, бегал в ровном, подходящем темпе. Рудольф был доволен, что они тренируются вместе: с Квентином он бегал быстрее, чем один. Пробежав напоследок еще два круга, они, разгоряченные и потные, оделись, сели на мотоцикл и поехали домой по просыпающимся улицам.

— Увидимся утром, Квент, — сказал Рудольф, остановив мотоцикл у края тротуара.

— Спасибо, — поблагодарил Квентин. — До завтра.

Рудольфу нравился парнишка, и он решил на время летних каникул подыскать ему какую-нибудь работу в магазине: наверняка семье Квентина не помешают дополнительные деньги.

Когда он вошел в квартиру, мать уже встала.

— Как на улице? — спросила она.

— Холодно, — ответил он. — Ты ничего не потеряешь, если сегодня посидишь дома. — Они оба упорно поддерживали иллюзию, будто мать, как все другие женщины, каждый день выходит из дома.