Богач, бедняк. Нищий, вор

Рудольф некоторое время понаблюдал это зрелище, затем загрустил. Он почувствовал себя таким одиноким, лишенным человеческого общения. Он уже хотел сесть на свой мотоцикл и уехать назад в город, как перед ним в облаке снежной пыли возник Ларсен, спустившийся с горы.

— Привет, мистер Джордах, — сказал Ларсен, обнажив в широкой улыбке великолепные белые зубы.

Ехавшие следом за ним две девушки тоже остановились.

— Здравствуйте, Ларсен, — сказал Рудольф. — Я приехал посмотреть тот сарай, про который вы мне говорили.

— Конечно, — сказал Ларсен.

Он нагнулся и ловким движением стал высвобождать ноги из лыж. Он был без шапки, и, когда нагнулся, длинные тонкие светлые волосы завесой упали на глаза. Глядя на этого молодого человека в красном свитере, на его спутниц сзади, Рудольф подумал, что Ларсену наверняка не снился пароход, отходящий от пристани без него.

— Здравствуйте, мистер Джордах, — поздоровалась одна из девушек. — Я не знала, что вы лыжник.

Рудольф уставился на нее — она рассмеялась. На ней были большие защитные очки с зелеными стеклами, закрывавшие почти все маленькое лицо. Она подняла очки на красную с синим шерстяную шапочку.

— Я замаскировалась, — сказала она.

Вот теперь Рудольф узнал ее. Мисс Сомс из отдела пластинок. Разбитная пухленькая блондинка, живущая музыкой.

— Доброе утро, доброе утро, — поспешил поздороваться Рудольф, отмечая, какая тонкая у мисс Сомс талия и какие округлые бедра. — Нет, я не лыжник. Я наблюдатель.

— Ну, тут много чего можно понаблюдать, верно? — рассмеялась мисс Сомс.

— Мистер Джордах, — к этому времени Ларсен уже успел сбросить лыжи, — разрешите представить вам мою невесту — мисс Паккард.

Мисс Паккард тоже сняла очки и оказалась не менее хорошенькой, чем мисс Сомс, и приблизительно того же возраста.

— Рада познакомиться, — сказала она.

Невеста… Есть люди, которые все еще женятся.

— Вернусь через полчасика, девочки, — сказал Ларсен. — У нас с мистером Джордахом есть одно дело.

Он ткнул лыжи и палки стоймя в снег, а девушки, помахав им на прощание, поехали дальше вниз, к подъемнику.

— Похоже, они отличные лыжницы, — заметил Рудольф, шагая рядом с Ларсеном к дороге.

— Весьма средние, — пренебрежительно произнес Ларсен. — Но у них есть другие достоинства. — И рассмеялся, показывая свои великолепные зубы. Рудольф знал, что он получает шестьдесят пять долларов в неделю. Как можно быть таким счастливым в воскресенье, получая шестьдесят пять долларов в неделю?

Сарай оказался в двухстах ярдах от дороги, большое крепкое строение, хорошо защищенное от непогоды.

— Потребуется лишь установить железную печку, и будет вполне тепло, — сказал Ларсен. — Уверен, по уик-эндам можно давать напрокат тысячу пар лыж и ботинок, а ведь, кроме этого, существуют еще рождественские и пасхальные каникулы и всякие праздники. Можно нанять парочку студентов, которые будут работать за гроши. Это может стать золотой жилой. Если мы не воспользуемся, наверняка другие найдутся. Здесь всего второй год катаются, и приток желающих растет, так что кто-то, несомненно, не упустит такой возможности.

Рудольфу были знакомы такие доводы — он сам на этой неделе использовал их в разговоре с Колдервудом и сейчас, слушая Ларсена, улыбнулся. В делах либо ты подталкиваешь, либо тебя подталкивают. «Если мы на это пойдем, — подумал он, — я дам Ларсену хорошую прибавку к жалованью».

— Кому принадлежит это место? — спросил Рудольф.

— Не знаю, — сказал Ларсен. — Но легко выяснить.

«Бедняга Ларсен, — подумал Рудольф, — не годится он в бизнесмены. Приди такая идея в голову мне, я бы первым делом приобрел опцион на покупку, а уж потом стал об этом кому-либо говорить».

— Тебе задание, Ларсен, — сказал Рудольф. — Выясни, кому принадлежит сарай, согласен ли этот человек его сдать, и за сколько, или продать, и тоже за сколько. И не упоминай магазин. Скажи, что ты сам задумал его снять.

— Понял, понял, — закивал Ларсен. — Чтоб не запросили слишком много.

— Давай попытаемся, — сказал Рудольф. — А теперь пошли отсюда. А то я совсем замерз. Можно тут где-нибудь выпить чашечку кофе?

— Сейчас время подходит к обеду. Примерно в миле отсюда на дороге есть неплохое местечко. Почему бы вам не пообедать со мной и с девушками, мистер Джордах?

Рудольф автоматически чуть не сказал «нет». Его никогда не видели вне магазина с кем-либо из служащих — разве что иногда с кем-нибудь из покупателей или с заведующим отделом. Внезапно его пробрала дрожь. Он ужасно замерз. Ему просто необходимо уйти с улицы. Танцуй, грациозная мисс Сомс! Ну что может быть тут плохого?

— Спасибо, Ларсен, — сказал он. — С великим удовольствием.

Они пошли назад к лыжному спуску. Ларсен шагал как таран в своих тяжелых лыжных ботинках на резиновой подметке. А у Рудольфа подметки ботинок были кожаные, дорога обледенела, и ему приходилось идти осторожно, мелкими шажками, чтобы не упасть. Он надеялся, что девушки не увидят, как он идет.

А девушки ждали их, уже сняв лыжи.

— Я просто умираю от голода, — заявила мисс Сомс еще прежде, чем Ларсен успел раскрыть рот. — Кто накормит сироток?