Богатырша

– Как я говорил, в этих краях, сколько раз бы я не проходил, отродясь не было деревень, – пожал плечами Александр.

Ярослава быстро сходила к седельным сумкам и отыскала там небольшой кусочек вяленого мяса. Все же лучше, чем есть сырое. Девушка снова присела рядом с ребенком и протянула ему аппетитно пахнущий кусочек. Мальчик перестал плакать и заинтересованно посмотрел на лакомство, но с места не сдвинулся. Он крепче сжал крохотными пальчиками окровавленную тушку.

– Возьмем его с собой? Может, путников каких встретим. Кто знает, ребенок мог просто потеряться по пути.

– Хорошо. Только мальчишка поедет со мной. Так будет вернее, – проговорил мужчина и потащил всхлипывающего мальчика к ручью. Крик стоял еще долго. Ярослава начала опасаться, как бы какие лесные твари не услышали их. Мальчик кричал – не хотел отдавать кролика. Он вырывался, старался пнуть и укусить мужчину – не хотел приближаться к холодной воде. Александр же пытался вымыть ему лицо от крови. В конце концов, ему это удалось, хотя оба вымокли в ручье.

Путники быстро собрались и выдвинулись в путь. Дорога все также лежала через степи, но на горизонте замаячил лес. А благодаря собеседнику она не казалась Ярославе такой изнуряющей, скучной и долгой. Мужчина значительно скрасил одиночество, а также принялся рассказывать, что еще происходило в столице. Александр поведал о событиях, произошедших после несостоявшейся казни. Княжну без сознания принесли на конюшню, кое-как усадили на заранее снаряженного Бурана и вывезли за пределы Старграда. Некоторое время самые приближенные дружинники почившего князя сопровождали ее, а затем оставили под раскидистым дубом. Как бы Ярослава ни выпрашивала, ей так и не удалось выяснить, кто еще, кроме Игоря, помогал.

Ярослава припомнила, как очнулась тогда под тем дубом. Буран настойчиво бодал княжну своей большой головой и недовольно фыркал. Вечерело, ночь медленно опускалась на княжество. Ярослава долгое время не могла понять, что произошло и где она оказалась. Все время казалось, что шею что-то сжимает, что она болит, а перед глазами то и дело мелькало воспоминание о топоре. Но сколько бы девушка не терла горло, ничего, кроме цепочки с кольцом, там не было. Воспоминания о казни, о восставшем из мертвых отце нахлынули подобно огромной волне. Голова от всего этого пошла кругом. Немного погодя, переведя дух, княжна огляделась и прислушалась. Откуда-то доносился шум воды. Ярослава взяла под уздцы коня и повела его в сторону звука, а спустя пару десятков шагов вышла к быстрой реке. Там же девушка и умылась в надежде, что холодная вода прояснит голову. Было страшно и в то же время пусто, будто кто-то вынул часть души. Как бы ни старалась, Ярослава не могла сдерживать слезы. Крупные капли стекали по щекам и падали в воду. Буран же взволнованно ходил рядом с хозяйкой, иногда бодая княжну в плечо.

Той ночью Ярослава так и не сомкнула глаз. Она плакала и плакала, совсем не жалея на это сил. Если бы эту картину увидела Отрада, то она заплясала бы от радости, что смогла так точно подобрать обидное «рева-корова» для сводной сестры. Княжна и сама думала, что такое поведение недостойно воина, но не могла унять слезы.

Когда утренние сумерки рассеялись и первые теплые лучи ласково приобняли девушку, она, наконец, выбилась из сил от бесконечного плача, уставилась на свое отражение в реке. Из воды на нее смотрел не воин, не княжна, а всего лишь слабая девка, не способная защитить ни себя, ни родных. Глаза и губы распухли от слез. И только приглядевшись, Ярослава заметила, что с правой стороны волосы неровно отрубили, отчего они топорщились и щекотали лицо. С левой все еще свисала растрепанная коса. Княжна всмотрелась в собственное отражение.

– А ведь я действительно ни капли не похожа на красавицу, – невольно сказала Ярослава сама себе и в очередной раз подумала, что правду говорила Отрада.

Тяжелый подбородок, густые брови, высокий рост. Раньше княжна ненавидела даже думать о своей внешности, старалась проводить как можно больше времени на тренировках в обществе мужчин. Она хотела, чтобы люди видели в ней такого же воина, а не девицу. Теперь, когда обвиняемую в смерти князя будут искать повсюду, это могло спасти. Девушка вынула из ножен меч, схватила растрепанную косу, мирно лежащую на левом плече, и одним движением отрезала ее. Теперь в отражении на княжну смотрел совсем другой человек. С короткими волосами она стала совсем похожа на рыжеволосого крупного юношу.

– Ярослав… Вполне обычное имя для молодого путника-воина, – решила княжна.

Девушка постаралась взять себя в руки и тут же нащупала перстень на груди – единственное, что осталось от отца. Непременно нужно отыскать Идана и передать ему завещание князя. И не важно, как она будет выглядеть и кем называться. Девушка сжала в руке косу, да так сильно, что костяшки побелели.

– Я передам перстень, несмотря ни на что, – дала она сама себе обещание.