Богдан Хмельницкий

собираться всему городу. Испуганные мещане, пытаясь как-нибудь спастись, указали

на тех, которые их ободряли.

Вишневецкий приказал мучить кого только подозревал. Немпровцам вырывали

глаза, распинали, растесывали их пополам, сажали на кол, обливали кипятком и, кроме

того, употребляли такия муки, говорит летописец, каких и поганые не могли выдумать.

Вишневецкий присутствовал при казнях п находил какое-то удовольствие. «Мучьте их

так, чтоб они чувствовали, что умирают!» кричал он в исступлении 5).

Утром приказал князь собрать всех оставшихся мещан. «Виновные наказаны, —

сказал он,—я вас прощаю; служите верно и узнаете мою милость».

Забрав провиант, князь уехал из Немирова и оставил в местечке двести драгунов.

Едва только немировцы успели сосчитать и оплакать замученных родных и друзей, как

снова стали сноситься с козаками и тайно послали к вышедшим из Врацлава козакам,

умоляя поспешить к ним на помощь. Козаки пришли. Мещане отворили им ворота и

бросились вместе с ними

*) Истор. о през. бр.

2) Памяти, киевск. коми., I, 3, 157.

3) Рат. о wojn. kozac. Chmieln., 12.—Wojna dom. H. I, 17.

4) Рат. о wojn. kozac. za Cbmieln., 12.—Летоп. Величка, I, 95.

5) Pam. о wojn. kozac. za Chmieln., 12.—Истор. о през. бр.— Hist. ab. exc. Wlad., IV,

22.

192

на драгунов, которые, не желая отдаться на муки русским, ожесточенным за

погибель своих братьев, защищались отчаянно и все пали в сече; только один спасся.

Немиров в другой раз признал господином Хмельницкого :). Вишневецкий в то время

уже готовился идти на Кривоноса, как вдруг узнал о новом отпадении Немирова.

«Теперь, — говорил он,—я накажу их так, что и свет еще не слыхал такой кары», и

готовился идти к Немирову.

Но на этот раз спаслись мещане. На дороге прибежал к Иеремии киевский воевода

Тышкевич 2), из числа магнатов в Украине, производивший, подобно многим, род свой

от православных предков. Отец его переменил веру, а сын стал горячим католиком.

Получив воеводство киевское в управление, он старался распространить в нем

католичество и унию, заводил иезуитские училища, бернардинские и доминиканские

монастыри, обращал насильно православные церкви в унитские, принуждал людей к

унии 3). Мятежники, мстя вообще всем дворянам за притеснения, особенно

преследовали тех, которые оскорбляли русскую веру. Кривонос, разграбив несколько

имений Вишневецкого, ворвался в маетность Тышкевича Махновку. Козаки разорили

там кармелитский монастырь, выманили хитро коменданта замка, Льва, и нагнали на

засаду. Жолнеры едва пробились назад в замок и дали коекак знать Тышкевичу в

Бердичеве; старый воевода обратился к Иеремии и умолял его поспешить для обороны

Махновки. «Чернь ругается над святынею,—извещал он,—едва-едва защищается

замок; парканы не надежны; может быть уже его взяли!»

Иеремия немедленно обратился к Махновке и пришел к ней тогда, когда козаки уже

разрушили деревянные укрепления; разломаны были ворота, надворная команда

выбилась из сил. Вдруг Вишневецкий ударил на пехотинцев сзади. Увидя помощь,

сильнее стали напирать бывшие в замке жолнеры... как вдруг, во мгновение ока,

бросается на Вишневецкого сзади Кривонос с конницею; он стоял неподалеку и

поспешил выручить пехоту. Пехота, ободренная тем, пустила сильный залп, и в

сумерках чуть было сам Вышневецкий не погиб: Кривонос лично гонялся за ним и едва

было не проколол его копьем. Князь принужден был приказать спешиться драгунам и

сражаться, отступая. Битва шла до самой ночи. Вишневецкий надеялся поправить дело

на другой день, но Тышкевич убеждал воротиться назад, представляя, что войско

изнурено и что сражаться опасно. «В самом же деле,—говорит летописец, — он боялся,

чтоб в сражении не сожгли его гумен, куда отряд пробился, отступая; да притом он не

хотел раздражить слишком Козаков, чтоб не навлечь на себя горшей беды». Козаки

обратились тогда снова на Махновку, взяли замок и сожгли его, а жолнеров истребили

вместе с комендантом. Иеремия отступил на другой день и стал отдыхать в Грыцове 4).

1) Летоп. Велич., I, 96.—Истор. о през. бр.—Wojna dom. Ч, I, 18.

2)

Раш. о wojn. kozac. za Cbmieln., 12.—Bell, scyth. cos., 25,—Pochodnia wojen.

slawy.

3)

Korona polska, t. III, о Tyszkiewiczacb.—Летоп. Самов., 10.

4) Летоп. Велич., I, 96.—Pam. о wojn. kozac. za Cbmieln., 13.—Истор. о през. бр.—

Wojna dom. Ч. I, 18.—Latop. Jerl., 68.—De rebus, gestis contra cos. 59—61.— Poch. wojen.

slawy.—Рук. И. И. Б. разнояз. F. Дг 5.

193

Здесь прибежала к нему толпа шляхтичей из Волыни. Разогнанные из домов, они

собрались-было в местечке Полонном, но, слыша об ужасной силе Козаков, не

надеялись устоять и прибежали к Иеремии просить у него войска, чтоб спокойнее

сидеть, как они говорили. «У меня нет войска,— отвечал он,—мои люди изнурены до

крайности, по целым дням ходят не отдыхаючи». Между тем он послал к двум панам,

Корецкому и Осинскому, приглашать биться вместе с ним против неприятеля: паны

вышли с своими отрядами, но не знали, чтб им делать, ибо должны были повиноваться

князю Доминику Заславскому, которого тогда назначили начальником: он требовал их в

Заславль, а потому они и отвечали Вишневецкому, что не имеют гетманских