Читаем Богдан Хмельницкий полностью

Стайки, близ Днепра. 8) Киевский, под начальством Антона Ждановнча, от Ирани до

При нети, по берегам Ирпеня, Здвижа, на восток до Тетерева, где Корыстышев

(пограничное местечко гетманщины) занимал также Полесье в нынешнем уезде

Киевском, в восточной части Васильковского, в Радомысльском. Овручском и западной

части Остерского. В Киеве, главном полковом городе, была сотня того названия. Всех

сотен было семнадцать и в том числе города Овруч, Васильков п местечко Бровары на

левой стороне Днепра. 9) Белоцерковский, под начальством Михаила Громыки,

занимал берега Роси с её притоками, в'г. уездах: Сквирском, в западной частп

Васильковского, северной Таращанского. Местечко Белая-Церковь было его полковым

городом. В числе сотен его были: Хвастов, Наволочь, Трилисы. 10) КропивиНский, под

начальством Филона Джеджалия, занимал земли на восток от Чигиринского полка до

Сулы, между Оржнцею и Удаем, вверх по Удаю до Журавкп, которая была его

последнею сотнею на границе с Прплуцкпм полком, в восточной части Золотоношского

уезда, в западной части Лубенского, в восточной Пирятинского. Полковой город его

был Кропивна, местечко близ Золотоноши, на Реке Кронивне. Всех сотен в нем было

одиннадцать, в числе их город Пирятин. 11) Переяславский, под начальством Федора

Лободы, на левой стороне вдоль Днепра, по речкам: Трубежу, Недре, Супою и по

левому берегу Десны до Остра, в нынешних уездах: Переяславском, Остерском и

южной половине Козелецкого. Всех сотен в нем было восемнадцать; полковой город

был Переяславль. В числе его сотен был Остер. 12) Прилуцкий, под начальством

Тимофея Носача, повыше Кроппвинского, по Удаю и мелким речкам, впадающим в

Удай, в нынешнем Прилуцком уезде захватывал небольшую часть ЬИЕжинского. Пол-

348

стоящим национальным собранием государства вольного и независимаго» 1). Там

был окончательно прочитан и утвержден народом реестровый список, который должно

было послать к королю. Историки разногласят в числе Козаков, вошедших в реестр;

известно, однако, что их было не ровно сорок тысяч. Коховский говорит, что их было

менее 37.549 2), а украинские летописцы говорят, что число их превышало

определенное по договору; одни из них считают до 47.350 Козаков, другие до 50.009 3).

Известия украинцев заслуживают в этом случае более доверия, потому что

Хмельницкий в письме своем к королю извиняется, что хотя по Зборовскому договору

следовало бы уменьшить число реестровых Козаков, но он этого не мог сделать,

потому что уже и без того претерпевал большие затруднения при реестровании 4).

Каждый реестровый козак вступал в козацкое звание со всем семейством и имел по

одному конному и пешему подпомощнику, кроме работников 5); сверх того,

Хмельницкий составил еще двадцать тысяч Козаков для резерва: этот корпус находился

под особой командой сына его, Тимофея 6). Таким образом, число очутившихся тогда в

ведомстве козацкого начальства было довольно значительно и доходило до трехсот

тысяч 7). Но тем не менее в крае оставалось более таких, которые не вошли в реестр,

должны были расстаться с блестящими надеждами быть вольным сословием и должны

были по требованию Речи-Посполитой, как поспольство, поступать снова в подданство

к панам. Надобно предполагать, что эта переяславская рада была шумная и бурная,

потому что Хмельницкий жалуется на

ковой город Прилуки. В полку было девятнадцать сотен. 13) Миргородский, под

начальством Матвея Гладкого на восток от Кропивинского, по Суле, Хоролу и их

притокам, в нынешних уездах: Миргородском, восточной части Дубенского, в

Лохвицком, Роменском, Хорольском. В нем было шестнадцать сотен и, в числе их,

нынешние города: Миргород, тогда главный полковой город, Лубны, Лохвица, Ромен п

Хорол. 14) Полтавский, под начальством Мартына Пушкаренка, занимал земли по

рекам Пселу, Ворскле, в нынешних уездах: Полтавском, Гадячском, Зеньковском и

Кобыляцком. Полтава был его полковой город. В полку считалось семнадцать сотен и в

числе их нынешние города: Полтава, Гадяч, Зеньков, Кобыляки, местечки Рашевка и

Веприк. 16) Нежинский, под начальством Прокопа Шумейки, по реке Остре, в

нынешних уездах: Нежинском и Козелецком. Всех сотен в нем было девять и, в том

числе, в полковом городе Нежине три сотниКозелец был его сотнею. 16) Черниговский,

под начальством Мартына Небабы, по реке Десне до Сейма в уездах: Черниговском,

Борзнянском, Сосницком, Конотопском. ПОЛКОВОЙ город Чернигов. Всех сотен в нем

было шесть; в числе их нынешние города: Сосница, Борзна, Конотоп. Выше, в

нынешней Черниговской губернии, в уездах: Стародубском, Мглинском, Городненском,

Новгородсеверском, Кролевецком, Глуховском, Суражском, Козаков тогда не было. Эта

часть южнорусской земли обращена в козачество уже после самим Хмельницким.

7) Histor. а. exc. Wlad. IV.

2)

Annal. Polon. Clim., I, 186.

3)

Кратк. оние. о Мал. Росс.

4)

Памяти, киевск. коми., П, 3, 14.

5)

Кратк. оппс. о козацк. малор. пар., 14.

6)

Кратк. истин. опис. о Мал. Росс., 43.

7)

Повесть о том, что случилось в Украине.

349

затруднения, которые он претерпевал при утверждении своего реестра '). Кисель

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психология войны в XX веке. Исторический опыт России
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России

В своей истории Россия пережила немало вооруженных конфликтов, но именно в ХХ столетии возникает массовый социально-психологический феномен «человека воюющего». О том, как это явление отразилось в народном сознании и повлияло на судьбу нескольких поколений наших соотечественников, рассказывает эта книга. Главная ее тема — человек в экстремальных условиях войны, его мысли, чувства, поведение. Психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения рядового и офицерского состава; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях, — вот далеко не полный перечень проблем, которые впервые в исторической литературе раскрываются на примере всех внешних войн нашей страны в ХХ веке — от русско-японской до Афганской.Книга основана на редких архивных документах, письмах, дневниках, воспоминаниях участников войн и материалах «устной истории». Она будет интересна не только специалистам, но и всем, кому небезразлична история Отечества.* * *Книга содержит таблицы. Рекомендуется использовать читалки, поддерживающие их отображение: CoolReader 2 и 3, AlReader.

Елена Спартаковна Сенявская

Военная история / История / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное