Богдан Хмельницкий

книг, где находились отзывы, которые московские послы ставили в оскорбление своему

государству, в том числе сочинения Твардовского, были сожжены в присутствии

польского дворянина Фустова на рынке 2), а по польским известиям в доме маршалка 3);

но эта мера не успокоила ни ту, ни противную сторону. Поляки, узнавши о такой

уступчивости, считали ее унижением для своей нации, а московские послы,

обласканные и обдаренные королем при прощальном целовании королевской руки,

бывшем 25-го июля, уехали 31-го числа того же месяца, повторив, что вперед только

наказания «слагателей бесчестных книгъ» и писавших царский титул с щ&опусками

может отклонить войну Московского государства с Польшею4).

9 Ja.fe. Michaiowsk. Xi§ga Pamietn., 537.

'2) Арх. Пн. Д. 1650 r.

3)

l'am. Albr. Radz., П., 422.

4) Поли. собр. зак., I, 237—242, — I-Iistor. ab. exc. Wl. IV, 62,—Kubala, I, 220. Cc. на

рук. Оссолин. Л». 222, 224.—Annal. Polon. Clim., I, 181—185. — Histor Jan.

360

Поляки видели, что начавшееся недоумение с московским двором доведет их рано

или поздно до неминуемой войны, а потому заранее начали искать себе союзников.

Они стали сходиться с крымским ханом. Сперва поляки медлили доставкою денег,

обещанных по Зборовскому договору. На оейме в конце 1649 года говорили, что не

следует платить крымскому хану ничего, потому что он нарушил договор с королем,

утвержденный ханскою присягою: хан не должен был допускать татар до разорения

польского края, а в противность этому, татары разорили столько городов и селений,

столько увели в плен народа, что наделали ущерба Речн-Посполитой на более высокую

сумму, чем та, которую Польша обязалась заплатить хану1). Но так рассуждали те,

которым известен был только оффициальный договор; они не знали о секретных

условиях, в которых, между прочим, доиускалось татарам разорение польских

областей. В январе 1650 года 2), за медленность в доставке денег, обещанных по

Зборовскому договору, ханский визирь послал к канцлеру, а хан к самому королю

угрозы и упреки, но весной того же года польский король отправил в Бахчисарай

Бечинского с известием, что деньги уже в Каменце; тогда, по этому известию, во время

пребывания московских послов в Варшаве приехал от Ислам-Гирея в Польшу посол

Мустафа-Ага. «Что он вам скажет, то будут наши слова,—писал Ислам-Гирей,—какое

дело хотите начинайте, только дайте вам знать чрез Мустафу-Агу, в какое время можете

быть готовы. Летом ли, зимою—когда будет ваша воля, а мы готовы и ждем вашего

решения. Дело великое! Много государств и царств можете приобрести, только будьте

готовы и нам дайте знать; а о козаках запорожских, если какие люди вам скажут

дурное, не верьте; они ваши слуги и подданные. Куда вы замыслите—они там служить

вам будут охотно; такой у нас с ними договор, что без нашей воли никуда не смеют

двинуться» 3).

Мустафа-Ага предлагал от своего государя соединенными силами напасть на

Московское государство.

«Татары,—говорил он,—не могут сидеть спокойно дома: им надобно войны;

нападем же вместе на этих бородатых козлов (так называл он московских русских); сто

тысяч ; крымцев будут готовы хоть сейчас к услугам Речи-Посполитой 4).

«Москали,—отвечали поляки,—наши общие враги: не владеют ли они достоянием

татар? Не были ли они сами данниками татарских ханов? Если твое ханское величество

соединишься с королем на завоевание Московского государства, то получишь снова в

удел себе астраханское царство5).

Таким образом предложено было действовать в случае нужды соединенными

силами против Московского государства.

Втайне совещались, если война окончится счастливо, обратить взаимныя

Kaz., I, 111—117.—Раш. do pan. Zygm. Ш, Wiad. ИУ i Jan. Kaz., П, 124—127 —

Woyna dom. Ч. 2, 7.—Истор. о през. бр.

) А. 10. п 3. Р., Ш, 400.

2)

Jak. Michalowsk. Xiega Pam., 528—529.

3)

Jak. Micbal., 540.

4)

Annal. Polon. Сииш., I, 184.—Histor. ab. exc. Wlad. IV, 62.

5)

Истор. о през. бр.

361

силы на Козаков, которых поляки изображали давними недругами татар 1)Хан

побаивался Козаков, которые взяли верх, по выражению летописца2).

Хмельницкий узнал об этом: не даром действовал в его пользу при дворе Верещака.

Крымский хан после того усиленно побуждал поляков скорее начинать войну

против москалей, и в письмах свонх к королю3) жаловался на панов, которые

отсоветывают нападать на Московское государство, изъявлял надежду завоевать его,

себе прнсвоивал земли, населенные магометанами, а христианские уступал Польше.

Прибыли я к Хмельницкому татарские послы с предложением соединиться с

поляками и с ними, идти на Москву 4). Кисель располагал гетмана к этой войне, в

случае, если поляки вынуждены будут вести ее, и представлял, что для Козаков это

будет случай загладить прежния огорчения, нанесенные Польше ь). Хмельницкий с

притворною радостью слушал эти предложения, указывал Киселю соображения о том,

какими путями татары и козаки в одно время с поляками могут напасть на московскую

державу, но просил, между прочим, чтобы войско польское ни под каким видом не

приближалось к Украине, для избежания столкновения, а между тем давал 6)