Богдан Хмельницкий

обстоятельство доставило ему удобный для этого случай. Посланник брата ханова

салтана Калги прибыл в Чигирин снова располагать Хмельницкого к войне с

Московским государством.

Когда гетман, сидя в Чигирине, рассуждал с татарским посланцем, вдруг дают ему

знать, что толпа подольских хлопов хочет представиться своему повелителю. Он

вышел на площадь вместе с татарином.

Толпились козаки; среди них находились существа, в которых трудно было узнать

человеческий образ: у одних не было рук, другие ползали без рук и ног, третьи

выказывали отвратительные лица без ушей и носов, с ямками вместо глаз. Козаки

гремели саблями и кричали: «кара клятвопреступникам!»

Эти несчастные были жертвы Потоцкого и его жолнеров. Когда коронный гетман

расположился на Днестре с войском, левенцы начали набегать на жолнеров, уводить

лошадей, похищать запасы. Они образовали из себя совершенную разбойничью шайку:

грабили в Молдавии и переносили продавать награбленное в Польшу, грабили в

Польше и продавали в Молдавии. Потоцкий выслал против них сильный отряд, под

начальством Кондрацкого. Кондрацкий разбил левенцев в лесу Недоборе и привел

связанного главного предводителя Мудренка, с двадцатью другими предводителями.

Потоцкий одних из них посадил на кол, других перекалечил и распустил по Украине,

чтоб вид их наводил страх на всякого, кто захочет показать свою удаль и не станет

повиноваться панам. Этих-то изуродованных привели к гетману.

«Боже праведный!—восклицал Хмельницкий, увидя их:—вот что значит слово

поляков! Во время мира они так поступают с нами и делают, под видом согласия с

нами, такия бесчеловечия. Не явное ли дело, что, не успев одолеть нас силою, они

вздумали обезоружить нас посредством Зборовских статей, чтоб потом удобнее и легче

истребить?»

«Убедитесь же,—сказал он татарам, — каковы ляхи, ваши союзники! Что же будет

далее, когда они отправят нас в Московское государство? Тогда они нападут на

беззащитные дола наши, предадут их огню, истребят города и села, умертвят ясен и

детей наших. Скажите же салтану Калге, что киевский воевода, под предлогом войны с

москалями, предлагал мне напасть на крымцев и турок. Потоцкий уже стал на турецкой

границе — не ясно ли? Вот то же самое, что делают теперь с нами, начнут они делать и

>) Истор. о през. бр—Histor. Jana Kaz., 1, 126.—Летоп. Самов., 16. -) Pami^tn.

Jemiolowsk., 18.

366

с вами, когди орда и козаки отправятся против москалей. Но мы с татарами друзья,

и не скрываем от вих опасности» х).

После этого Калга еблизился с Хмельницким и отправился с ним к Молдавии.

Достойно замечания, что Хмельницкий, собираясь задавать страх волосному краю,

скрывал это от Московского государства. В июле 1650 года приезжали к нему двое

московских торговых людей с сороком соболей, присланных в подарок от путивльского

воеводы боярина кн. Прозоровского, и встретили Хмельницкого на походе из Полтавы

в Миргород. Он пригласил московских людей обедать, пил здоровье московского

государя, не забыл с упреком припомнить, что царь не оказал ему помощи, когда он ее

просил, воюя с поляками, уверял в своей готовности служить царю и привести под

высокую государеву руку не только польские и литовские города, но самый Царьград и

всю страну до Иерусалима, а о своих тогдашних обстоятельствах сообщал, что он,

гетман, отпустил сына своего из Полтавы в Крым с тремя тысячами козацкого войска

на помощь крымскому хану против горских черкес 2). Это была неправда. Хмельницкий

посылал тогда сына с войском воевать, при содействии татар, волоский край, но ему

совестно было сознаваться и доводить до сведения православного государя, что он,

выказывавший себя воителем и охранителем восточного благочестия, посылает делать

разорения в православном жительстве. И Кисель, узнавши, что Хмельницкий еще с мая

месяца собирает выборное войско йод Полтавою, и слыша, что это делается для какой-

то услуги хану, не знал подлинно какие замыслы были в голове козацкого гетмана 3).

Только в августе стали онн раскрываться. Шестнадцать тысяч Козаков, под начальством

Тимофея Хмельницкого, прил ц

кого полковника Носача, полтавского полковника

Пушкаря и арматного писаря Дорошенка, и с ними двадцать тысяч крымцев двинулись

к городу Сороке и сожгли его 4). Потом свадебные поезжане, как называли они себя,

рассеялись отрядами по Молдавии и обращали ее в нивец, по выражению

современника, до самых гор ь). Дикия толпы татар забирали скот, хлеб, врывались в

дворы бояр, уводили в плен людей, не щадили и церквей. Пылали города и села;

удерживались только крепкие замки. Главное войско приблизилось к Яссам: напрасно

Лупул умолял Потоцкого прибыть для спасения его.

«О, Потоцький! Потоцький! или у тебя розум жипоцький?»—такия слова влагает

ему в уста народная дума: — «ты себе пируешь, а Хмельницкого не останавливаешь!

Вот уж он начал пахать конскими копытами молдавскую землю и поливать ее кровью»

6).—«Ты не знаешь Хмельницкого, а я знаю его,—отвечал ему Потоцкий, по словам

украинской летописи: — он убилъ

’) Истор. о през. бр,—Amial. Polon. Clim., I, 394—198.

2)

А. ИО. и 3. Р„ III, 421—422. а) Jalt. Michatowsk. Xiega Pam., 648.

4)