Богдан Хмельницкий

приказание козакам сбираться, приводить в порядок артиллерию, снаряжал войсковую

амуницию и так держал себя пред Киселем в этом отношении, что последний, казалось,

уже начинал верить его искренности. Но в самом деле в то же время Хмельницкий

отправил гонца в Москву с предостережением, и послал царю реестр своего войска,

желая удостоверить в своей силе.

«Пусть его царское величество не думает ничего дурного о нас; мы не замышляем и

замышлять не будем никакого зла»,—говорил козацкий посланец.

Хмельницкий тогда же просил покровительства (протекции) царского над

Украиной.

Поляки, узнав, что тайные замыслы их возбудить против Московского государства

Козаков и татар открыты, думали поразить Хмельницкого тем же оружием, и король

уже на исходе 1650 года отправлял в Москву Альберта Пражмовского 7).

«По дружбе своей к любезному брату (говорил польский посланец в Москве)

король лредупреждает его, что Хмельницкий, по наущению турков, соединяется с

татарами и думает ворваться в Московское государство. Он, вместе с крымскими

послами, присылал к нам просить вспомогательных сил против Москвы; но его

величество король не хочет нарушать мира с своим братом и предупреждает его, чтоб

он, в случае, если козаки

4) Истор. о през. бр.

2)

Ibid.

3)

Jak. Michalowsk. Xiega Pam., 556.

4)

Annal. Polon. Cliin., I, 196.

5)

Истор. о през. бр.

6)

Jak. MichaJowskiego Xiega Pamietn., 551.

7)

Соловьев. Ист. Poc., X, 286.

362

нападут иа Москву с татарами, не подозревал в участии короля и РечьПосполитую».

Бояре отвечали, что козаки—подданные короля и ему следует унимать их и не

допускать до своевольства.

Так велись в этот год отношения гетмана к Московскому государству. Московское

правительство действовало в его пользу нерешительно, а между тем Хмельницкий

видел со стороны поляков явное желание разорвать Зборовский договор; татары

принуждали его воевать Московское государство и скрывали под этим предлогом

другой планъ', напасть на Украину; им все равно было где бы ни воевать, лишь бы

грабить и наездничать; они могли служить Польше удобным орудием к порабощению

Украины, как недавно служили Украине к её освобождению. Они заранее показывали

это, потому что, скучая миром, нападали загонами на украинские села. Соображая все,

чтб может последовать в ближайшем будущем, Хмельницкий решился продолжать

свои сношения с Турцией).

Гетман послал в Константинополь какого-то полковника с предложением союза и с

просьбою воспретить татарам набеги на Украину. Козацкий посланник ласкал турецкое

правительство надеждою, что Украина будет находиться йод покровительством Турции.

•

Обрадованный этим, визирь послал в Чигирин чауша Осман-Агу, который привез

Хмельницкому в подарок турецкую саблю с рукояткою слоновой кости, знамя с

изображепием луны, гетманскую булаву, осыпанную каменьями, лакомств в мешках:

изюма, фиг, миндаля и шафрана, и грамату в которой Хмельницкий титуловался князем

Украины. Прием турецкого посла происходил 30-го июля. Чауш предлагал помощь

против поляков сто тысяч войска, кроме орды, и потомственное княжество в Украине,

если только Хмельницкий вполне признает себя под покровительством султана.

Хмельницкий, с своей стороны, уступал в таком случае в полное владение Турции всю

землю по Днестру и, в том числе, Каменец *); козаки обязывались, в отношении

Турции, помогать войною и преимущественно не допускать донских и других Козаков

пиратствовать на Черном море. Визирь писал, что гетман с козаками будет в особенной

чести пред прочими подвластными Турции назарейской веры вельможами, и что

татары не посмеют более делать насилия Украине 2).

Еще султанский посол находился в Чигирине, как 2-го августа к гетману прибыли

послы от вернувшагося из плена гетмана Потоцкого. Они приехали уговаривать

Хмельницкого воевать Москву и были свидетелями его сношений с Турцией. Угостив

их обедом и, по обыкновению, подвыпивши, Хмельницкий говорил им:

«Ни король, ни Речь-Посполитая не может меня принуждать ни к какой службе; я

себе волен — кому захочу, тому и послужу. Мне турецкий царь поможет, московский

тоже; все орды со мною постановили договор. Не то, что Польскую Корону —

Римскую империю кому захочу, тому и отдам. Если ляхи

') Annal. Polon. Clim., I, 188.—Woyna dom. Ч. 2, 5.—Ojcz. Spominki, II, 107. 2)

Малорос. переп. хранящ. в Оруж. пал., 3.

363

двигают свое войско, так ведь и я свое двину, и тогда те, что там живут, прежде

войска своею жизнью заплатятъ» 1).

Старик Кисель, узнавши в пору о начавшихся сношениях с Турциею, клонящихся к

отдаче Украины под власть султана, так испугался, что, по словам польского историка,

чуть не умер 2). Он отправил к Хмельницкому брата своего Юрия и тот прибыл в

Чигирин на другой день после беседы гетмана с послами коронного гетмана.

Козацкий гетман был взбешон: ему только-что донесли, что Потоцкий стал с

войском на границе Украины, и жолнеры врываются за черту в козацкую землю йод

видом укрощения непокорных хлопов. Хмельницкий встретил Киселя этими словами:

«Здравствуй! я принял уже турецкую протекцию!»

«Ваша вельможность!—вскричал побледневший Кисель: — если для тебя ничего не