Богдан Хмельницкий

не отвечать на татарские вызовы 3). В таком торжественном безмолвии стояли они до

полудня и только редкие крики прерывали глубокую тишину, подобную той, какая

бывает в воздухе пред наступлением грозы. «В эти часы томительного ожидания и

неизвестности явился,—говорит предание, сохраненное польскими летописцами,—в

воздушной синеве архангел Михаил и светоносным мечом грозил татарскому полчищу,

а в далеком небе блеснул образ Св. Девы. Многие видели это,—говорит летопись,—и

оживлялись мужеством сердца их и бездействие было тягостнее битвы» и).

«Что бы это значило, что неприятель не трогается?—спрашивали друг друга

поляки,—верно он боится нашей огромной силы и думает бежать».

Другие подозревали, не замышляет ли Хмельницкий какой-нибудь хитрости 5).

Король приказал оглядываться назад и остерегаться нападения с тыла. Поглядывая в

зрительную трубу на далекий холм, где белелось ханское знамя, иные думали, что

неверные собирают на них силы ада и заклинаниями хотят поразить их пуще оружия.

Непонятное опасение стало распространяться между полководцами, так что некоторые

хотели-было отложить битву до другого дня. Тогда король, желая прекратить толки и не

допустить войско до упадка духа, послал к хану Отвиновского, знавшего восточные

языки, с вызовом открыть поскорее битву.

«А что,—сказал хан окружавшим его,—вытрезвился ли Хмельницкий, который мне

говорил ложь о польском войске, будто оно ничтожно? Пусть идет подбирать мед у

этих пчел, у которых так много ясалъ» е).

Было два часа пополудни; облако начало находить на солнце и ветер подул с запада:

вдруг в польском войске заиграли на трубах и запели торжественную песнь в честь

Богородицы «О Gospodzia uwielbiona», которую пели всегда пред начатием сражения 7).

Пехота козацкая двинулась под прикрытием своего укрепления. Татары,

Ч Kubala, П, 241—243.

а)

Woyna dom. Ч. 2, 30.

3)

Иетол. повесть! о Мая. Росс., 82.

4)

Woyna dom. Ч. 2, 31.

5)

Кратк. истор. о бунт. Хмельн., 34.

б)

Pam. do pan. Zygm. Ш, WJad. IV i Jan. Kaz., II, 160.

7)

Staroz. Polsk., I. Wojna z koz. i tat., 274.

414

сь диким гикогь бросились к центру польской армии :). Тогда Иеремия

Вишневецкий с двенадцатью полками кварцяного войска и с четырьмя ополчениями:

краковским, сендомирским, ленчицким и серадским, бросился стремительно на

Козаков 2). бесстрашный полководец сам указывал всем дорогу и летел вперед с

обнаженным мечом. Непобедимый, по сознанию поляков, козацкий четвероугольник

распался 3).

В войске козацком из полководцев было много таких, которые для «паньства

великого., для лакомства несчастною'», как выражается старинная песня, готовы были

предать врагам свободу веры и отечества. Украинская летопись указывает на Турского,

родом киевлянина, которого называет генеральным асаулом. Хмельницкий, если верить

этому сказанию, наблюдая сам за двухмысленным ханом, оставил Турскому команду

над пехотою, но Турский, недавно пожалованный поляками в дворяне и обласканный

ими, во время нападения Вишневецкого, двинул Козаков назад 4). Трудно решить,

насколько правды в этом известии, передаваемом источником более или менее

поздним. В польских дневниках нет нигде намека на это событие, так как поляки не

могли знать, что делалос у их врагов и приписывают победоносный подвиг только

мужеству и храбрости своих воинов. Они ясно видели только то, что происходило явно

перед глазами всех и каждого. Поляки проскочили среди козацкого войска, разорвали

его и князь Вишневецкий вдали показывал знамя с гербом своего дома, посреди

неприятельского лагеря, вдалеке от прочих знамен Речи Посполитой 5).

По следам Иеремии король приказал двинуть на Козаков артиллерию и

иностранную пехоту, а между тем с правого крыла прибежал на помощь Вишневецкому

Александр Конецпольский °). «Тогда,—говорит очевидец,— грянуло разом несколько

десятков пушек, поднялась черная туча, разрываемая огненными фонтанами; раздался

ужасный крик; ржание коней, рев испуганных волов, вопли раненых смешивались с

оглушающими пушечными выстрелами и сквозь поднявшийся дым виднелись

багровые потоки крови, груды трупов в панцырях, с обнаженными саблями и ружьями

в заледенелых руках, и бешеные кони, волочившие по полю своих всадников, не

успевших вынуть ног из седла и кончавших жизнь под шипами подковъ».

К вечеру дело совершенно было кончено. Хан закричал, как говорит украинский

летописец: «в козацком войске измена!» и стремительно бросился в бегство 7); за ним,

пораженные паническим страхом, пустились в беспорядке татарские полчища...

Бегство их государя и за ним всех мурз до того поразило татар, что они, не будучи

никем преследуемы, бросали, в беспамятстве, свои арбы с женами и детьми, свои

сокровища, на-

1)

Annal. Polon. Clim., I, 225.

2)

Histor. ab. exc. Wlad. IV, 78.

3)

Histor. belli cosac. polon., 153.—Woyna dom. Ч. 2, 32.

4)

Кратк. истор. опис. о Мал. Роес., 16.

5)

Woyna domowa. Ч. 2, 32.—Дневн. Освец. Киевск. Стар. 1882 г. Сент. стр.

518.— Кр. пст. о бунт. Хмельницк., 34.

6)

Woyna domowa. Ч. 2, 32.

7)

Истор. о през. бр.

415

грабленные на Руси, больных и даже мертвых, в противность алкорану,