Богдан Хмельницкий

брату Яна. Поляки говорят, ,что из их воинов редкий воротился в стан с поля битвы без

раны. Сами они сознавались, что не сдержали бы натиска врагов, если бы козаки и

татары ударили на них всеми , своими силами 9). Поляки видимо падали духом, тем не

менее, желая ободриться, старались уверить себя, что в этот день битва для них была

успешна и вечером служили благодарственное молебствие перед чудотворным образом

Хелиской Богородицы, поставленным в особом намете, где устроен был алтарь и

каждый день отправлялась литургия 10).

') Woyna dom. Ч. 2, 27.

'-) Histor. belli cosac. polon., 149.

3)

Histor. belli cosac. polon., 150.

4)

Woyna dom. 4. 2, 27.

s) Пов. о том, что случ. в Украине, 1. n) Starozyt. Pols. I. Wojna z kozak. i tatar., 273. т)

Дневн. Освец. Киевск. Стар. 1882 т. Сент., 515.

8)

Pamietn. Albr. Kadziw., II,. 444.

9)

Дневн. Освец. Киевск. Стар. 1882 г. Сент., 516,—Histor. belli cos. polon., 151.

10)

Pamietn. Jemiolowsk., 23.

408

Истомленное бессонницею прошлой ночи и сражением, польское войско нуждалось

в успокоении, а потому король позволил коннице возвратиться в обоз, но приказал быть

в совершенной готовности, когда сделается тревога *); между тем, на передовых окопах

поставлены были караулы для наблюдения за движением неприятеля 8).

Эта первая стычка мало удовольствия принесла и Хмельницкому. В продолжение

сражения хан с холма смотрел в зрительную трубу и удивлялся многочисленности

польского войска 3). По возвращении орды с поля, он собрал около себя мурз и начал

советоваться: нельзя ли отыскать предлога оставить Хмельницкого и примириться с

поляками? Услышав об этом, Хмельницкий прибежал к Исламу.

«Как же это? — сказал хан: — ты уверял, что у поляков войска тысяч каких-нибудь

тридцать, да и те неопытная молодежь, а я вижу, что у короля войско огромное и есть

воины храбрые».

«Они отвалены на первых порах, — возразил Хмельницкий, — пусть-ка попробуют

пуль, лагерных неудобств, непогоды, солнечного зноя и бессонных ночей, а наконец,

голода; не станет вина и других напитков, воды пить не привыкли; холода и голода не

испытывали,—посмотрите, как они сами поднимут мятеж и оставят своих

начальников. Надобно только истребить кварцяных, а посполитое рушенье от одного

страха пойдет в рассыпную Назад тому три дня уже и так многие, рассердившись па

короля, ушли домой» *).

«Если ты мне завтра не расправишься с поляками, — сказал, по известию поляков,

хан, — то я тебя самого отведу к королю» 5).

Украинские летописи уверяют, будто в эту ночь действительно было заключено

новое и окончательное тайное условие между ханом и королем. Поляки отдавали хану

Запорожье, обещали подарки и союз, и хан дал слово, что будет следующий день

сражаться только для вида °). Есть причины, заставляющие, с другой стороны,

сомневаться в справедливости этого известия, особенно, если верить описаниям

сражения по историкам польским, а русских современных подробных описаний не

сохранилось.

Как бы то ни было, несомненно только то, что хан показывал в то время сильное

нерасположение к козацкому вождю. Хмельницкий, который беспрестанно пил и

постоянно находился в состоянии какого-то столбняка, вдруг как будто проснулся, по

выражению поляков 7). Удалившись из Исламова шатра, он стал наблюдать в сумерках

польский лагерь; видел, как расставляли караулы, и заметил, что один крайний редут,

около реки Стыри, охранялся слабо. Козацкий гетман выбрал шайку отважнейших и

приказал им напасть на немцев, которым был вверен этот пункт. В полночь

*) Woyna dom. Ч. 2, 28.

• 2) Histor. belli cosac. polon., 151.

3)

Histor. ab. exc. Wlad. IY, 75.

4)

Pam. do pan. Zygm. Ш, Wlad. IV i Jan. Kaz., II, 175.

5)

Woyna dom. 4. 2, 28.

6)

Летоп. пов. о Мал. Pocc., 154.

7)

Kubala, I, 278.

409

козаки переплыли Стырь и тихо подкрались к неприятелю. Немцы спали,

утомленные битвою и трудами. рассыпавшись между сонными, козаки начали их

колоть, и уже много погибло немцев,—ни один не успел пикнуть. Но после долгого

труда руки ослабели у Козаков и умиравшие, сквозь сон почувствовав мучение,

произносили глухие стоны. Это пробудило одного артиллериста... он встает,

догадывается, подходит к пушке и выпаливает. Гром её пробудил множество народа;

раздалась тревога на трубах от одного редута до другого; скоро затрубили по всему

лагерю, н вся армия была уже на ногах. Воины летели туда, откуда послышалась

тревога. Козаков уже не было, они бросились в реку, переплыли ее, и когда жолнеры, с

зажженными лучинами, смотрели на зарезанных немцев, молодцы уже выбрались на-

сухо, с удивительною для врагов скоростью *).

С этой минуты все войско польское не спало. Проснулись и в козацком войске. И

там, и у поляков начали готовиться к решительному бою. Как только стал показываться

на востоке свет и можно было отличить человека от человека, король начал устраивать

войско в боевой порядок 2). Он разделил его, как водится, на три части. Правым крылом

командовал Потоцкий; под его начальством были, между прочими: Ляндскоронский,

Александр Конецпольский, Юрий Любомирский и два брата Собеских; левым крылом

начальствовал Калиновский; здесь был и герой этой эпохи—Иеремия. В