Боги, демоны и другие

В ашраме царило спокойствие, ученые мужи группами сидели под высокими деревьями, погрузившись в чтение книг; новообращенные распевали гимны или декламировали стихи, а на берегу Малини поднимался, к небу дым священного костра.

— Пожалуй, мы обеспокоим отшельника, если войдем все вместе, он может неправильно истолковать наши намерения, — сказал царь и приказал своей свите остаться в некотором отдалении, а сам снял все знаки отличия и украшения и вошел в ворота ашрамы под видом обычного посетителя.

Он остановился у входа и властно крикнул:

— Эй, кто-нибудь!

Шакунтала, которая в это время ухаживала за растениями на другом конце ашрамы, вышла к воротам. Она почувствовала, что ее влечет к этому человеку.

Он посмотрел на нее с восторгом, страстно желая, чтобы она осталась и не присылала никого вместо себя. Шакунтала подошла к нему и спросила:

— Ты хочешь видеть моего отца? Его нет. Входи и отдохни.

Она ушла в хижину, но скоро вернулась и поставила перед ним ведро воды и рядом блюдо с фруктами.

Подкрепившись, Душьянта, вместо того чтобы уйти, остался в обители и продолжал беседовать с девушкой, а через некоторое время попросил ее стать его женой.

— Женщина всегда кому-нибудь подчиняется, — сказала Шакунтала, — в детстве — отцу, потом — мужу, а в старости — сыну. Прежде чем говорить со мной, тебе нужно было спросить разрешения у моего отца.

— «У отца!» Не скажешь ли ты, откуда у этого мудреца взялась дочь, если у него никогда не было жены?

Душьянта боялся, как бы девушка не ушла, поэтому он старался, чтобы их разговор не иссяк. Шакунтала рассказала ему, как она появилась на свет и как ее взял к себе мудрец Канва.

Когда она кончила, Душьянта заявил, что не может жить без нее:

— Я полюбил тебя, как только увидел, и в ту же минуту догадался, что ты, наверное, царевна. Теперь я знаю, что ты в самом деле царевна, и, значит, мы можем пожениться, потому что ты дочь Вишвамитры, который некогда был царем.

И Душьянта сказал Шакунтале, что хочет немедленно жениться на ней.

— Меня должен выдать замуж отец, — возразила Шакунтала. — Он обладает огромной силой духа, если его рассердить, он может испепелить весь мир.

— Чем же я могу его рассердить? Я царь и хочу жениться на тебе, вот и все. Если два человека полюбили друг друга, они имеют право жениться по обряду гандхарвов, когда в свидетелей берут богов и невеста выходит замуж без участия родителей. Так устраиваются самые священные браки.

Шакунтала подумала и сказала:

— Я согласна выйти за тебя замуж по обряду гандхарвов, но только с соблюдением всех правил, ведь у нас может родиться ребенок, и я не хочу, чтобы его потом в чем-нибудь упрекали. Я придаю большое значение священным обрядам. И вот еще одно условие: если я рожу сына, ты сделаешь его своим наследником.

Душьянта согласился и послал слугу за священником, который остался в лесу с его свитой; священник помог им зажечь священный костер и прочитать молитвы, Душьянта и Шакунтала соединили над огнем руки и стали мужем и женой навеки.

А потом царь вернулся к своим друзьям. Шакунтала едва не лишилась рассудка, узнав, что он уезжает. Но Душьянта успокоил ее:

— Я не могу увезти тебя, не предупредив твоего достопочтенного отца. Я пришлю за тобой разукрашенную колесницу, пришлю паланкины для твоих служанок и помощниц, и слонов и пеших провожатых; ты отправишься в путь, как подобает царице, направляющейся в свой дворец, и мы больше никогда не будем разлучаться.

Шакунтала успокоилась и проводила его, но, когда тишина и мрак окутали лес, она почувствовала себя очень одинокой.

Канва вернулся в ашраму, и Шакунтала, как всегда, заботливо омыла его ноги, расстелила перед ним коврик для молитвы и принесла цветы. Но ей было не по себе в его присутствии. Он заметил это и спросил:

— Почему ты сегодня сама не своя?

Шакунтала смущенно встала перед ним и рассказала, что она вышла замуж и, наверное, будет матерью. Канва благословил ее:

— Будь счастливой царицей и роди сына, и пусть он защищает эту землю и хранит ее славу.

На другой день после отъезда Душьянты Шакунтала заранее оделась, чтобы уехать в ту самую минуту, когда прибудет колесница. Но прошел полдень, настал вечер, а из города так никто и не явился.

Она спросила отца:

— Далеко от нас до столицы?

Канва понял, что она встревожена, и постарался ответить так, чтобы успокоить ее. Шакунтала занялась вычислениями: «Наверное, Душьянта добрался до дворца поздно вечером, может быть, он утомился за день, наверное, он сразу лег спать и забыл сказать носильщикам и всем остальным, что они должны прийти за мной».

Она сидела в тени под деревом, погрузившись в сложные хитроумные подсчеты: сколько часов проспит царь, прежде чем пошлет за ней возничего с колесницей и всех остальных, которые, если только не будут лодырничать, должны приехать хотя бы на закате; правда, если они приедут так поздно, отец все равно отпустит ее только на следующее утро, если же они выедут на заре… Шакунтала совсем запуталась. А из города все не было ни вестей, ни вестников.