Боги пустыни (СИ)

Учёные повиновались, нехотя отступив подальше от начавших бурение специалистов. Чёрный корпус робота загудел, и по подключённому к нему шлангу зашуршал сухой песок, выкачиваемый турбинной тягой. Роман и Никита Александрович стояли в первых рядах, то и дело попираемые сзади какой-то женщиной-биологом немалых размеров, и могли видеть процесс во всех деталях.

— Как вы думаете, Никита Александрович, что это может быть? — с волнением спросил Искатель у своего наставника, не отрывая взгляда от процесса выкачивания.

— Категорически надеюсь, что это ответ хотя бы на один из вопросов, которые стоят перед нами, — хотел сказать тот, но запнулся, когда робот неожиданно затрясся и начал громко пищать.

— Всем назад! — громко крикнул один из операторов, пытаясь выключить машину. Однако её насосы внутри были с плавным переходом скорости, и робот продолжал откачивать песок, несмотря на отчаянные действия людей.

Толпа учёных отшатнулась, волной прибившись к стенке, кто-то даже вышел за дверь в шлюз, и тут, под громкий хлопок разорвавшегося шланга, в воздух взметнулся фонтан тёмного песка, осыпавшись на закрывшихся руками людей. Кто-то закричал, кто-то бросился бежать, а кто-то больно толкнул Романа в левый бок, от чего он едва не потерял равновесие и не упал.

— Осторожно! — услышал он трескучий крик Никиты Александровича его слабеющим от возраста голосом.

В серо-голубых глазах Романа промелькнула золотым светом искорка, вынырнувшая из фонтана прибившего её песка и начала, как комета, падать прямо на него. Он даже не понял, как вытянул руки вперёд, пытаясь закрыться, когда почувствовал, что его ладони коснулось нечто тёплое, словно нагретый на свету камень.

— С-старик… — только и сказал Никита Александрович, с широко раскрытыми глазами глядя на длинный золотой шест, который держал в руке упавший на колено Роман, ещё до конца не осознавший, что с ним произошло.

========== Глава II. Жители пустыни ==========

Лабораторные отсеки Оазиса по факту являлись сжатыми центрами исследований, до потолка напичканные передовыми датчиками и сенсорами различных назначений. Здесь можно было проанализировать что угодно, даже структуру легчайшего лептона, но никто не мог сказать, что за загадочную вещь смог откопать робот-крот и почему её никто не заметил сразу. «Золотой посох», как его назвали археологи, неподвижно висел в поле антигравитации за стеклянным защитным колпаком в одном из внутренних отсеков особого назначения — маленьком помещении, где даже трём людям тесно находиться рядом. Все действия с предметом осуществлялись при помощи механических манипуляторов, а в случае опасности эта камера мгновенно изолировалась пятисантиметровыми листами чистого титана, экранированным агрессивным энергетическим полем.

— И что это такое? — нетерпеливо спросил Роман, стоящий у толстого лабораторного стекла. — По ощущениям, это обычный камень, правда очень хорошо отшлифованный. Что думаете, профессор?

После того, как у него в руках оказался этот предмет, он думал, что навсегда останется за стеклом камеры. Бесконечные вопросы с одним и тем же ответом, тщательное сканирование его организма на изменение всевозможных фонов, биопсия, психологические тесты — прошедшие три дня оказались сущей пыткой, и лишь Никита Александрович пытался как-то утешить его, с виноватым видом пытаясь сказать, что всё будет хорошо. Как никогда чувствовалось презрение коллег к нему и его исследованиям — старый профессор оказался бессилен хоть как-то помочь своему помощнику, не говоря уж о том, чтобы его допустили к исследованиям.

Впрочем, как показали результаты, предмет ни радиации, ни магнитных полей не излучал, а «объект Соломонов», как успели окрестить Романа после контакта, не изменился ни в одном аспекте. Вновь поползи слухи о том, что найденный предмет — лишь чудом уцелевшая трость какого-то вельможи энофопов и не представляет особой ценности, за исключением своего возраста. И даже повторное воздействие на него ускоренных частиц никаких результатов не дало — предмет упрямо оставался золотым шестом в полтора метра, идеально гладким и, по словам, Романа, на ощупь как камень, хотя и это уже успели опровергнуть, аргументируя состоянием аффекта молодого ксеноархеолога и его родом деятельности.

— Мне чудится, старик, — протянул Никита Александрович, когда они вышли из лаборатории в основной коридор, — что эта вещь в некотором роде разумна. Если моя теория о сохранении информации верна, мысли владельца, благодаря ноосферическим потокам, можно сохранить в неодушевлённом предмете, как программу в роботе. И я нисколько не удивлюсь, если этот предмет не хочет быть изученным. Он чего-то ждёт.

— Ждёт? — удивился Роман, почесав шею. Синтетическая ткань комбинезона неприятно натирала кожу, вызывая раздражение.

— Ждёт, — кивнул тот, — сигнала или что-то в этом духе. Однако пока нам не разрешают даже взаимодействовать с ним, я не смогу проверить эту теорию, но категорически заявляю — этот посох — разумен!