Я аккуратно отложила рукоделие, не обращая внимания на нетерпеливые вздохи дражайшего супруга. Затем подхватила мать под мышки и повела ее в дом. Пока буду готовить, ее нельзя оставлять без внимания.
Даже если Гёдели намеревались устроить мне форменную проверку, я была совершенно безмятежна и почти даже счастлива принимать их в своем доме: этот визит позволит Курту справиться с депрессией; при мысли о том, что вскоре ему предстоит вновь встретиться с близкими, муж воодушевлялся, демонстрируя если и не энергию, то хотя бы ее видимость. Наши дом и сад были безупречны. Супруг, несмотря на все его странности, по-прежнему обладал неоспоримой профессиональной репутацией. После двадцати лет брака мы, вопреки всему, оставались Куртом и Адель. У меня были все возможности доказать Марианне ее неправоту. Для ее сына мне удалось стать не только сиделкой.
– Курт! Сними ты эту проклятую шапочку! Мать тебя в ней даже не узнает.
47
Энн без улыбки смотрела коту в глаза.
«Какой ты сильный!» Сфинкс не сдвинулся с места. «Какая у тебя красивая шерсть!» Он подошел к молодой женщине, благодарно махнув хвостом. «Теорема Адель» не действовала. Или это был не кот, а кошка? Энн ногой отодвинула животное от себя. Не исключено, что в один прекрасный день она решится придумать ему имя. Желая перекусить, она отправилась на крохотную кухню и занялась поисками хоть какой-нибудь еды. Шкафчики были пусты, исключение составляла лишь запыленная упаковка сухого завтрака «Олл-Брэн». Энн набросилась на кусочки вчерашней индюшатины и чуть было не проглотила пластиковый контейнер, в котором она хранилась. Вдруг ей в глаза бросилась царившая в комнате грязь. Она натянула резиновые перчатки и принялась наводить на полках блеск, мурлыча под нос какой-то мотив.
Она освободила пылесос из объятий загроможденного шкафа, вооружилась им и, будто фурия, ринулась наводить порядок в трех комнатах. Из-под кровати, напуганный шумом, выскочил кот. Молодая женщина, взмыленная и взъерошенная, перебралась на кухню. Когда она уже собралась навести порядок в платяном шкафу, ее порыв прервал звонок в дверь. Перед тем как отозваться, Энн застыла в нерешительности: ее с ног до головы покрывали пыль и пот. Она пригладила волосы и натянула на убогую пижаму халат. Лео, что ни говори, никогда бы не осмелился заявиться к ней неожиданно еще раз. Впрочем, он был мастер создавать самые невозможные ситуации. Голос из домофона тут же помог ей справиться с замешательством: к молодой женщине явился с царственным визитом отец. Джордж внимательно и без комментариев осмотрел маленькую гостиную и только после этого поставил на пол свой неподъемный портфель. Затем сел, но пальто так и не снял: аудиенция, стало быть, продлится недолго.
– Я был проездом в Нью-Йорке и решил заехать в Принстон, чтобы повидаться с тобой. Здесь можно курить?
По правде говоря, это была не просьба; отец не мог жить без табака. Он внимательно посмотрел на нее так хорошо ей знакомым удивленным взглядом, будто в очередной раз поразившись, как же она выросла.
– Неважно выглядишь, девочка моя.
Энн открыла окно. Он проделал такой путь явно не для того, чтобы справляться о ее здоровье. Джордж закурил и наугад открыл папку из целой кипы, выстроившейся по стойке «смирно» на журнальном столике. Энн принесла из Института некоторые документы, чтобы работать с ними бессонными ночами и, таким образом, наверстать упущенное.
– Я далеко не всегда был внимательным родителем. Но в трудные моменты неизменно оказывался рядом. Отрицать этого ты не можешь.
Энн напряглась, прекрасно узнав его манеру заранее реабилитировать себя перед тем, как сообщить скверные новости:
– Кэролайн ждет ребенка.
Этого известия Энн ждала вот уже несколько месяцев и приложила все усилия, чтобы оставаться бесстрастной.
– Я не предупредил Рэчел.
– Ты пришел сюда за моим благословением? Или хочешь попросить, чтобы я молчала?
Джордж поискал глазами, куда можно было бы стряхнуть пепел. Она властно протянула ему блюдечко.
– Мне казалось, ты разделишь со мной эту радость. Я не обязан перед тобой отчитываться, Энн.