Богиня по крови

– Адсагсона, я знаю, что должна поблагодарить вас за богатство, которым вы одарили Сидеты, но я ваша новая Великая жрица, и мое благословение будет другим. – Она сделала паузу и сосредоточилась на стоящих перед ней людях. Она всматривалась в толпу, пока не стала различать лица, и потом обратилась к ним, к каждому в отдельности. – Я хочу поблагодарить вас за умение Доннеты делать красивые драгоценности. – Услышав свое имя, женщина в годах распахнула глаза, вспыхнула от радости и склонила голову. Морриган нашла взглядом еще одну женщину, которую выделила, слушая разговоры в Усгаране. – Я хочу поблагодарить вас за умение Глэдис вырезать в мраморе жизнь. – Она улыбнулась абсолютному удивлению красивой женщины-скульптора и продолжила называть тех, кто, как она видела, создавал красоту в этот день: – Я хочу поблагодарить вас за умение Ахерн выделывать кожу. Я хочу поблагодарить вас за умение Кэтлин рисовать прекрасные картины. Я хочу поблагодарить вас за умение Эвелин вышивать. Я хочу поблагодарить вас за доброту Дейдры и Райлин и их помощь мне сегодня. – Потом Морриган нашла лицо, которое было для нее самым дорогим в Сидете. Она тепло улыбнулась и сказала: – А сильнее всего я хочу поблагодарить вас и попросить особенного благословения за вашу Великую жрицу Биркиту, которая любит и вас, и меня с настоящей самоотверженностью. – Морриган опустила руки по сторонам, образовав перевернутую букву V – что теперь уже казалось ей совершенно правильным и естественным – и закончила свое благословение: – Богиня, как ваша новая Великая жрица, я хочу поблагодарить вас не за богатство, которое принесли людям ваши дары, а за все таланты, которыми вы одарили Сидету. Да здравствует Адсагсона!

После краткой паузы ей начали вторить радостные голоса жриц, а потом подхватили и все остальные:

– Да здравствует Адсагсона!

Пока Морриган – с гордо обнаженной грудью, сияющей кожей и раскрытыми, указывающими вниз ладонями – пыталась перевести дух, толпа наконец смолкла и стала покидать Усгаран. Морриган чувствовала себя так, словно пробежала несколько спринтов подряд, но это ее только взбодрило. Сейчас она могла бы свернуть горы – хоть пять гор! С ней говорила богиня! Был ли ей знаком этот голос? Она не могла сказать наверняка. Он показался ей совсем иным – таким могущественным. Ну, ладно, раз сейчас она слышала голос Адсагсоны, то в следующий раз – когда услышит шепот – она сможет его узнать.

Морриган опустила взгляд и снова оглядела себя. Кожа горела и все еще светилась неземным светом. Она блестела от масел, которыми смазали после омовения ее кожу, и легкого пота. И пришлось признать, что ее грудь выглядела великолепно – обнаженно-дерзкая, сияющая. Пусть только Шайла, черт побери, попробует предложить ей прикрыться. Она может отправляться прямо к дьяволу, или где там это в Партолоне. Ее судьба не в том, чтобы ходить на цыпочках вокруг какой-то властолюбивой нахалки. Ее судьба – быть Великой жрицей и Несущей Свет, и она сделает то, что ей предначертано!

Когда Морриган наконец подняла голову, то с удивлением поняла, что в комнате остались только они с Бриной.

– Ладно, теперь пришло время устроиться поудобнее и сделать то, что дальше полагается, – сказала она, обращаясь к рыси. Что там говорила ей Биркита? Она вспомнила разговор, который, как теперь казалось, состоялся сто лет назад. За это время она превратилась из обычной девушки в сияющую женщину, которая испытала прикосновение богини. Биркита сказала, что она должна налить вино вокруг валуна – исполнить ритуал возлияния, после чего наступит последняя часть ритуала, которая должна проходить в темноте наедине с богиней.

Как и в Оклахоме, селенитовый валун находился не в центре комнаты. Он стоял у северной стены почти впритир. Морриган посмотрела на стенной выступ за валуном и увидела, что там стоит большой кубок. Она взяла его, восхищаясь тонкой работой. Кубок был вырезан из большого куска розового кварца. Наполнявшее его красное вино словно придавало ему румянца. Она понадеялась, что не ошиблась в выборе. Морриган обошла вокруг валуна, аккуратно наливая вино ровным кругом. Воздух наполнился ароматами винограда и специй, вызывая у нее легкое головокружение – словно она сама выпила бокал вина.

С чувством, что она почти парит над землей, Морриган подошла к ближайшему столбу с пламенем, что были расставлены по всей комнате вдоль стен, и с облегче нием увидела, что за него аккуратно засунута большая круг лая штука, напоминающая огромный колпачок для тушения свечей. Она быстро загасила ею все «светильники» по очереди и вернулась к светящемуся селенитовому валуну.

Пальцы Морриган ласково прошлись по нему.

– Ты такой красивый, особенно сейчас, когда твой свет здесь единственный. – Она посмотрела на свои руки: кожа до сих пор светилась удивительным внутренним светом. Она засмеялась: – Ладно, единственный, не считая меня.

Мы слышим тебя, Несущая Свет, Избранная богини.

Эти слова проникли в ее кожу, согревая и наполняя восторгом.