Богоискательство в истории России

“Мы уселись за стол, и я спросил миссионера:

— О чём же вы желаете со мной беседовать?

Миссионер ответил:

— Вот вы откололись от православной церкви и блуждаете где-то вдали от неё, об этом мне и хотелось бы поговорить.

— К счастью я никогда не был православным, и мне не было нужды откалываться от православия, — ответил я.

— Ну всё равно, когда-то предки ваши откололись от православия, и вам необходимо возвратиться в лоно православной церкви, а без этого вы спасения не получите, — возразил миссионер.

— Так значит, вы говорите, что вне православной церкви спасения нет? — спросил я.

— Да, вне её спасения нет.

— А если человек будет состоять в православной церкви, то спасение ему будет?

— Да, будет.

— А вы сами состоите в церкви?

— Да.

— Давно?

— Как родился.

— Скажите, а вы спасённый человек?

Вместо ответа, миссионер обратился к священнику:

— Батюшка, помолитесь.

Священник встал для молитвы. Пропели: “Царь Небесный…”

После молитвы миссионер, обращаясь ко мне, проговорил:

— Знаешь что, Гавриил Иванович, у нас это был частный разговор, а теперь мы с вами откроем правильную беседу. Давайте побеседуем о крещении младенцев.

— Хорошо, давайте побеседуем о крещении, — согласился я.

Миссионер произнёс длинную речь о том, какое значение имеет крещение вообще, тем более крещение младенцев, и, обращаясь ко мне, закончил так:

— Вот вы младенцев не крестите и тем лишаете их спасения.

— Скажите мне, а вы крещены во младенчестве? — спросил я.

— Да, я крещён младенцем, — ответил миссионер.

— Вы говорили, что без крещения во младенчестве нет спасения. Вот вы крещённый во младенчестве, скажите нам, вы спасённый человек?

Вместо ответа миссионер опять обратился к священнику:

— Батюшка, давайте помолимся.

Все встали и пропели: “Достойно есть, яко воистину…”

— Вот что, Гавриил Иванович, эта тема беседы не совсем подходящая, давайте побеседуем о священстве? — предложил миссионер.

— Хорошо давайте.

Миссионер опять начал говорить продолжительную речь о том, что в церкви должно быть преемственное священство, которое разделяется на три чина: епископов, священников и диаконов, — только они должны совершать семь таинств.

— Где нет правильного священства, там не может совершаться и семь таинств, а где не совершаются семь таинств, там нет спасения, — закончил миссионер.

— Где нет правильного священства, там народ не может спастись? — спросил я.

— Нет, не может, — ответил миссионер.

— А у вас священство правильное?

— Да, правильное.

— Все семь таинств совершаются?

— Совершаются.

— И вы участвуете в них?

— Участвую.

— Вот вы принадлежите к той церкви, где имеется правильное священство, совершаются все таинства, и вы участвуете в них, а скажите нам откровенно — вы спасённый человек?

Миссионер опять вместо ответа:

— Батюшка, помолитесь.

Встали и пропели: “Верую во единого Бога Отца”.

Священник, желая поправить безвыходное положение миссионера, после молитвы обращаясь ко мне, стал говорить:

— Пророк Давид был муж, исполненный Святого Духа, а о себе говорил: “Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя”(Пс.50:7). И мы все признаём себя грешниками, а потому не можем называть себя спасёнными…”