Богоубийство (СИ)

Все ликовали. Но не Джек. И не потому, что он был против. Он собственными руками убил бы обидчика его сына. Выколол бы ему глаза собственными пальцами. Но ради мести, а не от кровожадности, как все здесь присутствующие. Впервые, он по-настоящему себя почувствовал не частью толпы, жаждущей крови ради самой крови, а кем-то другим. Тем, кто понимает, что народу нужен враг. Иначе нет смысла борьбы этого народа. Был ли он частью его, как прежде?.. Он уже не был настолько уверен в этом. Он смотрел на Джулиана, и замечал то внутреннее удовлетворение, которое испытывал он при виде ликующей толпы. Почему он не замечал этого прежде? Возможно, он не задумывался над словами Марка раньше, как задумался сейчас? Ведь однажды он попытался донести ему свои мысли, а он отнесся к ним критически.

Марк… Что же теперь?.. Каковы его шансы на выживание?..

Мальчик, тем временем, пока все были в церкви, был предоставлен сам себе. Лежал на своей кровати, с перебинтованной головой, плечами и грудью до самого живота. Живот остался не поврежденным. Левое плечо было забинтовано полностью и плотнее остальных частей тела, поскольку больше всего пострадало. Самый сильный укус медведя пришелся на него, так, что даже подмышка и лопатка его были полностью изранены. Поэтому, левую руку Марк держал в положении отдаленном от тела. Сквозь бинты все еще просачивалась довольно темная кровь с сукровицей. Герта сказала, что ту самую глубокую рану придется обрабатывать довольно часто и долго, чтобы не начался обширный абсцесс тканей, и не получилось заражения крови, что было весьма вероятным, учитывая природу ранений. Именно это могло свести Марка в могилу. Сами ранения он терпел, находясь в довольно четком сознании, хоть и чувствовал небывалую слабость мыслей и тела. И боль, которую он превозмогал, настолько сдерживала его, приковав к постели почти что намертво, что даже малейшее осознанное движение казалось невероятно сложным и невыносимым, что лучше бы и не делать ничего вовсе. Но Марк старался не думать об этом, как и о том медведе, который запросто мог перекусить ему шею огромными зубами или сдавить его череп челюстями. Но медведь дал ему эту секунду до смерти, чтобы понять ее сущность, заглянуть ей не только в глаза, но и в пасть, после чего оставил его. Наедине с этим мигом. Чтобы он прочувствовал его. Чтобы он больше не отпускал его. Держал его за горло сильнее, чем это сделал полярный жрец смерти, на протяжении всей оставшейся жизни.

Марку захотелось кашлянуть, но в груди вдруг стало невыносимо больно при попытке сделать это. У него внутри запекло, и он сдержался. Подумал о том, что вероятней всего, Джулиан сейчас рассказывает всем какой он мученик, этот бедный мальчик Марк. Как же люди обожают поклоняться жертвам. Словно сами видят для себя лишь этот способ для достижения признания и покоя. Хорошо, когда плохо. Приятно, когда страдаешь. Просишь, когда не хочешь. Молишься, когда не веришь…

Наверняка, люди получили бесспорное подтверждение тому, что белый дьявол действительно живет на их острове. Наверняка, будет организована розыскная группа, целью которой будет «отправить злодея обратно в ад». Такие себе «миссионеры доброй воли». Наверняка, уже обсуждается детальный план их «крестового похода», который станет важнейшей миссией кроме, конечно же, той самой главной – ради которой люди и пошли вслед за Джулианом. И когда Марк представлял себе все это, то все больше ненавидел режим святого отца. И ему все больше не хотелось продолжения этого безумия. Безумия, которое, наверняка, большинство осознают. Но что-либо поделать с этим не решаются… Ему бы решиться… Как Мортимеру… Сейчас Марк подумал о нем. Он переживал за него. Вдруг, они найдут его, если он все еще жив, и он на острове. Пусть он отправится на материк, пусть приведет людей, пусть докажет, что существует нормальный мир, не в радиоактивном пепле… Он бы и сам это сделал…

Наверняка, они отправятся через перешеек. Джулиан разрешит им. Ему нужны еще жертвы. Неужели люди не понимают этого… Взрослые, образованные… как его отец… Он сойдет с ума, если тот решит приобщиться… А он решит, скорее всего… Как же, на самом деле, Марку было сложно остаться одному… И боль в этих ранах… не давала ему высвободиться… Ему даже захотелось заплакать в один момент, но Марк сдержался. Он постарался понять для себя, что только терпение воспитает в нем ту силу, подобно воде, вытачивающей камень.