Богоубийство (СИ)

Душевно вдыхая петрикор, Стефан шел по тротуару вдоль широких клумб маленького сквера, обойдя который, он и выходил на частный сектор, в котором жил Льюис. Как же он любил этот запах, вдыхая его глубоко и размеренно. Он ассоциировался у него с тем, что весна понемногу вступает в свои силы. А он, наслаждаясь (пока что еле ощутимым) потеплением, тешил себя мыслями о лете, которое он также любил в противовес ненависти к зиме. Не любил он ее.

Льюис жил в довольно крупном, мансандровом доме. Правда, дом этот был его родителей. Внешний вид этого дома визуально делал его хозяина чуть богаче на вид, чем он был на самом деле. А то, что он жил в нем один, и вовсе делало Льюиса бесценным кадром для провинциальных дам, пусть и все местные его уже давно знали. Поэтому, Льюис любил иногородних дам. И поэтому, Стефан позвонил в дверной звонок довольно кротко, не настойчиво. Ведь он всегда не был уверен на все сто, один ли Льюис дома, или с кем-то. И не важно, что он прислал это сообщение двадцать минут назад.

Верный романтик в душе, но бабник по натуре – Льюис встретил своего друга в ударном образе. Он открыл дверь в самих трусах, важно заметив, что на улице холодно, поэтому Стефану стоит вбегать поскорее – это, во-первых; во-вторых – что он попросту еще не успел одеться.

- Скорее заходи! – подгонял он Стефана. - Яйца мерзнут!

Скорее всего, у Льюиса также накрылись кое-какие планы, судя по его внешнему виду и отчасти недовольному поведению. Было видно, что он тоже не собирался сегодня вечером выходить на улицу. Впопыхах одеваясь, Льюис старался объяснить все вкратце, чтобы Стефану стала ясна ожидающая их ситуация:

- Робинсон… он, в общем… - запрыгивая в джинсы. - Того…

Стефан чуть встрепенулся.

- То есть? – спросил он настороженно.

- Почему он всегда звонит мне? Еще и по субботам! Не первый раз уже, - недовольно продолжал Льюис. - Вроде, ты его любимчик…

- Короче! – потребовал Стефан. - Ты мне объясни, что с ним!

- Если короче, - наконец-то застегнув джинсы, сказал Льюис. - Старый пердун заболел, короче! Я так понял, что серьезно. Подняться с постели не может. А ты, как его любимчик, опять-таки, никак не пойму, почему он звонит мне, заменишь его на конференции. В общем, как-то так. Суть я тебе передал.

Стефан все еще вопросительно смотрел на него. Льюис стал надевать свитер.

- Что не понятного? Голос у него был больной. Ему реально плохо, - со всей серьезностью в голосе сказал Льюис, а затем добавил, словно не мог не добавить, отшутившись. - Он пошепчет тебе на ухо. Запишешь все – возродишь писательский талант, а я возрожу талант бизнесмена и продам эти бесценные мемуары. Деньги пополам.

Стефан прицокнул от недовольства. «Опять твои шуточки» - так выглядело его лицо, Льюис знал это выражение лица наизусть. Он снова сделался серьезным.

- Правда. Нам надо идти к нему. Клайв хочет поговорить с нами. Сказал, что до завтра разговор не потерпит.

Наконец-то Стефан с пониманием и одобрением кивнул в ответ на слова Льюиса, после чего они пошли к Робинсону. Им пришлось идти по мосту, через ручей. Там он жил.

Старик ждал их. С таким видом, будто скрывал что-то от них доселе. Будто он видит своих парней последний раз. Так он выглядел, больным и немощным, лежа под одеялом, смотря на них холодным (почти безжизненным), но добрым взглядом. Будто у него еще хватит сил поговорить с ними, чуть приподнявшись и кивнув супруге в знак благодарности за то, что открыла юным дарованиям, после чего вышла из комнаты, дабы из вежливости не слушать их разговор.

Грустный разговор. Парни сразу это поняли, как только вошли. Еще до того, как Клайв попросил их сесть поближе. Видимо, он не мог говорить громко. Они не понимали, что могло произойти за один день, что он стал так плохо выглядеть. Но подозревали, что проблема эта с долгой историей, и Клайв тщательно ее скрывал в отличие от многих тех болячек, которые он не стеснялся показывать. Сейчас же он выглядел так, будто репетировал свой вечный сон в могиле.

Сухим, охрипшим голосом, он просипел:

- Мальчики, я должен вам кое-что сказать! – и выдержал паузу, пытаясь приподняться еще чуть выше, чтобы было удобнее говорить.

Стефан и Льюис молча смотрели на него, стараясь не перебивать. Они видели, каких усилий стоило их старику что-то выговаривать. Клайв не стал тянуть, и сказал прямо, поставил перед фактом:

- У меня рак, - и снова замолчал.

Пауза была как никогда кстати. Парням нужно было осмыслить эту информацию, сказанную Робинсоном совершенно без эмоций, будто ему это было принять намного легче, чем им – заметно поникнувшим и растерявшимся.

- Что? Как? – выждав, спросил Льюис с волнением в голосе, словно не веря своим ушам.

Еще вчера старик отлично держал марку, как всегда непревзойденно шутя над ним. Теперь этого не будет?

- Да, Льюис. Вот так. Просто и ясно. Вот… так… - заключил Клайв.

Снова пауза. Теперь сказал Стефан:

- И что же делать? Нам. И вам. Что теперь?