Богоубийство (СИ)

- Знаешь, когда-то давно, я была в маленьком городке под Тулузой. Ничем не примечательный, типичный южный французский городишко. Я ни разу не слышала, чтобы в нем производили какое-нибудь вино. По крайней мере, в производственных масштабах. Так вот, это было очень романтичное, отчасти декадентское время моей жизни, когда я любила подобные путешествия. В никуда. Обычно это были вот такие небольшие городки на юге Франции и на севере Италии. Центральную улицу этого городка можно было пройти с одного конца в другой не более чем за пять минут. На краю самой маленькой, извилистой, мощеной улочки жил один мужчина. На вид средних лет, такой себе типичный южный француз. Смуглый, кучерявый и очень воспитанный. Очень сдержанный, и обходительный. Впрочем, все триста человек населения этого городишки могли бы сойти под это же описание. Все как один составляли целостную картину этой провинциальной, живописной, тихой, неспешной, но не скучной, а спокойной и уютной жизни. Так получилось, что он принял меня в свой дом. Маленький, аккуратненький домик, словно собранный из картона, настолько он казался игрушечным, что ли. И я почувствовала себя внутри этой игрушки. Я… я просто бежала. Конкретно в тот период это было даже не путешествие, а бегство. Да, Стефан. Именно бегство.

Анна задумалась.

- Отчего? – вырвал ее из своих мыслей Стефан.

Анна посмотрела на него, затем снова куда-то, но уже не отсутствующим взглядом, а скорее ностальгическим, продолжив:

- Каждый бежит. Все мы – бегущие люди. Кто-то бежит куда-то. А кто-то от чего-то, или от кого-то. Я же не знаю, куда или от чего, или от кого бежала на тот момент. Просто бежала. Чтобы не стоять на месте, наверное. Так вот, этот человек с большим почтением и трепетом принял меня, накормил. У него была самая прелестная запеченная утка из всех, что я пробовала когда-либо в своей жизни. При том, что этот мужчина был одинок. Он жил без женщины. А в доме так прибрано и чисто. Из уважения друг к другу мы говорили немного, больше улыбались. Я и французский на то время знала намного хуже, чем сейчас. Поэтому, разговоров у нас было немного. Как только я надломила первый кусочек мяса с этой утки, он вдруг вспомнил, словно понял, что мне нужно. Понял лучше самой меня…

Анна сделала паузу, чтобы надпить вина, будто лучше вспоминала, снова переживая этот момент в таких подробностях, в которых она это пересказывала. Стефан внимательно слушал, к своему удивлению запоминая каждое ее слово.

- В общем, он предложил мне спуститься в его винный погреб. Вина в нем было немного. И сам погреб был небольшим, еле развернешься с бочкой. Но условия были что надо. Влажность, температура. Меня удивило это. Опять же, судя по первому впечатлению, я думала, что в этом городке в основном все занимаются сырным продуктом. Но, не суть. С верхней полочки он достал самую темную бутылку. На ней был огромный слой пыли, и даже паутину свил паук когда-то. Но однажды она была надпита. Видимо, давно. В ней не хватало приблизительно одного бокала. Словно до меня этот человек либо сам выпил бокал этого вина, либо же всего лишь раз напоил им кого-то. Наверное, особенного гостя. Я видела, как трепетно и аккуратно он держал ее в руках. Он даже не предложил мне, поскольку он и так видел, что я хочу, а я хотела, видя это. Это вино…

- Почему именно его?

- Он знал.

- Что знал?

- Он сказал мне, что если я хочу прекратить свой бег, то мне следует попробовать. Это уже после того, как он увидел мой огонь в глазах, что загорелся при виде этой темно-темно гранатового цвета бутылки. Он сказал, что оно успокоит меня, и даст мне то, чего я так хочу.

- А чего же ты хотела?

- Я хотела очень многого. Всего и сразу. Но чего конкретно, по-настоящему чего хочу – понятия не имела. Но я должна была обрести это понятие.

- В общем, ты выпила его?

- Мы вернулись на кухню. Сели за стол. Утка почти не остыла. Я видела это по пару, извивающемуся в воздухе, но я более не прикоснулась к ней. Он достал широкий бокал и отмерял в него ровно столько вина, насколько я представила себе эту линию в нем. Линию жизни, наверное. Он сказал мне, что этот бокал обязательно нужно выпить до дна. Чтобы не больше капли вина осталось на его стенке. И я выпила. Неспешно, но в три глотка. Раз, два, три… Знаешь, особо не посмаковала его. Не повертела на языке, не побила им об небо, не облизнула губы им. Но я осознала истину. Ведь она была в нем. В этом вине. Я тогда поняла, что второго такого вина я больше нигде не выпью. Даже у него. И, кстати, он оказался абсолютно прав.

- В смысле?

- Оно подействовало.

- Как?

- Все, что он сказал мне перед этим, оказалось правдой. А то, что не было правдой на тот момент – сбылось. Я получила то, что хотела. Но сейчас, увы, во мне это чувство… ощущаю его все чаще и чаще, все ближе и ближе, все глубже и глубже… это чувство… Словно нет более ничего в моих венах. Словно и вен у меня нет. Высохли, исчезли в теле моем, как корни виноградные в паршивой земле. В этом теле, которое скоро будет предано возмездию.

- Возмездию? За что?

Стефан откровенно не понимал Анну.