Богоубийство (СИ)

- Спасибо, но я думаю, что курс «критика библии» на сегодня закончен, - усмехнулся Стефан, глотнув вина от жажды.

- Вы бы хотели провести такой лекционный курс в своем университете?

- Критику библии?

Анна кивнула головой.

- Ах, если бы я мог, я бы провел, однозначно! Я слышал, что в некоторых университетах Европы уже существует такая практика. Я же, к сожалению, могу критиковать библию лишь в своих статьях, и то, намного сдержаннее, чем это было здесь и сейчас. Лекции скучны. Я их читаю по утвержденному плану, в котором очень мало места для свободного творчества, хоть я и пытаюсь, бывает, найти хотя бы пару минут в теме христианства для его критики и той книги, которая продается лучше остальных, но при этом множество раз переведенная, практически не сохранившая себя в первозданном виде, лишь несколько кусочков из ранних веков нашей эры. Но все это тщетные попытки ослабить всю серьезность, с которой многие относятся к религии, к сожалению.

- Тогда, для чего вы пишете свою книгу?

- В смысле? – не понял Стефан.

- Насколько я поняла из ваших слов, Стефан, люди серьезно относятся к своей религии?

- Совершенно верно.

- Но при этом вы сами слишком серьезно относитесь к вопросу существования этой самой религии, а также к возможности опровергнуть ее истинность.

- Я не хочу «опровергнуть ее истинность», и не преследую подобной цели. Я лишь критикую ее, как одна женщина критикует другую за то, во что она одета. Понимаете? Мне не нравится то, во что обернута религия. В каких красивых фантиках ее подают, и какие на самом деле ядовитые внутри нее конфеты. Представьте меня независимым журналистом. Есть политик, который нагло врет…

Анна не смогла сдержать своего смеха снова, тем самым, не нарочно перебив Стефана.

- Прошу прощения, Стефан, за свой беспардонный смех… - видимо, представив себе это.

- Нет-нет, что вы! Я понимаю! Мне также хочется смеяться, когда я говорю об этом. Но это, пожалуй, самый простой пример, который я сейчас могу привести. Так вот. Этот политик постоянно говорит неправду. К тому же, он очень влиятельный политик, я бы сказал, с диктаторскими замашками, которому просто обязаны все верить. Но он перекручивает факты. Проводит собственную информационную политику так, как он хочет. Заставляет всех плясать под свою дудку. Часто врет. Точнее, много! Много врет! И искусно. Правдоподобно врет. Как и нужно врать для потребителей. Потребитель – народ. Народ – его главная цель, его главная жертва. Без народа он никто. Понимаете? Ему нужен народ – стадо баранов, которое он будет за собой вести своим враньем. Он будет врать много. Но раз уж он врет много, значит, бесспорно окажется такой момент, в котором он наколется. И независимый журналист, который поддавал сомнению его репутацию, изучал его, собирал о нем разные факты – с легкостью это обнаружил. Понимаете? Народ не обнаружил. А он обнаружил! И теперь он желает вывести этого грязного политика на чистую воду. Показать и доказать весь глобализм его лицемерия. И пусть народ некоторое количество времени покажется бездейственным против его системы. Но сам факт того, что они больше не будут верить ему – его уничтожит. И пусть он приносит их в жертву самому себе. Но они больше не будут в него верить. По крайней мере, в моем примере. На деле же, все наоборот. Озарение на людей не сходит…

- Бог мертв?

- Что?

- Я сейчас, почему-то, вспомнила Ницше. Ваша речь во мне вызвала такие ассоциации и мысль об идее, о вере, о воле, в конце концов, которые умирают вместе с людьми.

- Хм… что-то вроде. Пожалуй, да. Но я хотел сказать не только это… Ницшеанство, а когда я говорю «ницшеанство», то я также подразумеваю и нигилизм, пожалуй, оно сейчас актуально как никогда. Поверьте мне, пройдет лет сорок или пятьдесят, и люди вплотную подойдут к осознанию того, что христианство изжило себя, как идея, как вера, как религия. Как опиум, она уже не нужна им. Как символ – может быть. Но не больший, чем изображение Ра в египетской пирамиде. А почему, потому что, во-первых, носители религии как таковые закончились, а закончились они потому, что они стали носителями какой-либо другой идеи. Одни идеи умирают от других идей. Соответственно и боги умирают в тех искомых представлениях, которые объясняли природу изначально. Бог – это мода той или иной эпохи. Бог – это наваждение. Бог – это сон, без которого, впрочем, мы не можем. Это наш плод. И это мы – люди создали богов, а не они нас…