Богоубийство (СИ)

Прошло не так уж и много времени, как они закончили пить по второму бокалу, и заказали по третьему. Точнее, Анна снова заказала, к чему Стефан старался привыкнуть все больше. Он уже почти смирился с той мыслью, что она тратит на него деньги, а он как альфонс этим пользуется. И возможно, он бы сказал об этом Анне, поскольку алкоголь явно делал его речи более откровенными. Но и Анна становилась заметно улыбчивее, хоть и не выглядела пьяной. Стефан решил не портить вечер, а лучше вести под руку даму, которая решила насладиться этим вечером, и предложила пойти Стефану пешком, прогуляться по ночному Кальяри, что Стефан воспринял как весьма хорошую идею.

- Знаете, Стефан! – говорила Анна под стук собственных каблуков, - Я очень рада, что мы сейчас здесь, и вы поддержали мою идею пройтись по набережной. Я так люблю это место. Вам оно нравится?

- Конечно, Анна! Мне очень нравится, и я тоже очень рад! Поверьте! – убедительно отвечал Стефан, ведя под руку сеньору Роккафорте.

Какая харизматичная фамилия, как подумал Стефан. Так и представлял себе какой-нибудь великий знатный итальянский род, наследником которого являлась бы Анна. Но как она сама сказала, ее путь начинался с бедноты, поэтому, Стефан быстро бросил эти мысли, стараясь меньше думать о всякой чепухе, в чем сам себя снова корил.

Ночь была идеальной. Черная, словно нарисованная, с четкими белыми звездами на ясном небе, с чистым, с запахом моря, воздухом, такого теплого… А еще было тихо. Хоть и волны напоминали о себе, ударяясь об берег, Анна и Стефан практически забыли о людской жизни. Что есть люди. По крайне мере на эти несколько минут. Они были одни.

- Как же приятно вот так беззаботно пройтись по набережной, под руку с таким галантным, воспитанным, образованным молодым человеком. Мне словно снова двадцать два… - снова допустила себе лиричное отступление Анна.

- Двадцать два? – переспросил Стефан

- Да.

Стефан сомневался, говорить ли ему, но высказал свое предположение:

- Видимо, для вас это было отличное время…

- А для кого молодость не была отличным временем? – подметила Анна.

- Согласен. Но почему именно двадцать два? – не сдержал своего вопроса Стефан.

- Вам действительно это интересно?

- Очень. Если что, простите за то, что снова делаю отсылку к вашему прошлому. Имеете полное право не рассказывать мне, если не хотите!

Анна приостановила ход.

- Что вы, Стефан! – посмотрев ему в глаза, и чуть приблизившись. - Вы рассказали мне о том, что, возможно, было неприятно говорить.

- Ах! – смущенно припомнил Стефан нью-йоркский вечер. – Вы о Мерилу!..

- О, да! Мерилу! Из вашего рассказа я сразу поняла, что вы до сих пор очень-очень любите ее, Стефан. И знаете что? Я бы позавидовала ей в то время, пока вы были вместе! Потому, что ту любовь, которую я увидела в ваших глазах, когда вы говорили мне о ней, такую сильную, закаленную, я уверена, что ни на долю не ослабевшую, настоящую мужскую любовь не каждая женщина ощутила в своей жизни.

Стефан смутился и посмотрел в сторону моря. Анна довольно резко положила ему на плечо свою ладонь, и Стефан повернулся к ней, уже и позабывший о своем вопросе. Посмотрел в ее глаза. Ее устремленный взгляд в глубину души… превращал его в камень, застывший в глубине ночи.

- Простите меня за мою откровенность, Стефан!

- Ничего, Анна! – улыбнулся он.

- Правда, мне не нужно было этого вспоминать!

- Я так понимаю, что лучше не вспоминать и ваши двадцать два…

Они оба опустили глаза, словно одновременно поняли это. Зачем ворошить прошлое, когда его уже давно нет?..

- У вас прекрасные ночи! Здесь, на Сардинии! – снова начав ход, сказал Стефан, чтобы отвлечься.

Анна, не выпуская его локтя из своей ладони, последовала в ногу с ним.

- Стефан… милый Стефан… Поймите вы… - все же, не сдержалась Анна, - Я стара…

- Что вы! – протестующе произнес Стефан, не понимая, собственно, откуда в сдержанной Анне появилась такая искренность, еще и в таком русле.

- Вы можете не согласиться, но это так, увы. Все мои мужья были стариками, старшими меня лет на пятнадцать и даже на двадцать пять, подонками… Богатыми подонками, но с нищей душой. Понимаете, Стефан? – Анна снова приостановилась, чтобы лучше разглядеть его лицо в темноте ночи. - Глядя на вас, я понимаю, как важно быть человеком в самом истинном значении этого слова. Быть человечным, верным, мудрым, порядочным, смышленым, ни за что не променявшим духовные ценности на материальные. Не быть циником. Ведь это так, Стефан! Разве нет? Деньги для вас – это ничто! И ничто без денег для вас все равно хоть что-то. Вы  вдохновляете меня, Стефан. С самой первой встречи с вами. Вы вдохнули в меня это чувство, которое я и испытывала в свои двадцать два. Чувство жизни, которая еще не успела начать отравлять саму себя. Вот, что я имела ввиду, если вам все еще интересно…