Боярин

Правда, не сказать, что его не удивила просьба Ивана. Пусть тот и щедро платил. Карпов собрал тех, кто видел убийцу, и предложил им высказаться, на кого, по их мнению, тот похож. Потом велел собрать на постоялом дворе всех, кто, по мнению свидетелей, похож на разыскиваемого. Ну и поставил художнику задачу нарисовать карандашный портрет преступника по вот такому мудреному собирательному образу.

Признаться, Иван сильно сомневался, что у него что-то получится. Но, к его удивлению, художник настолько увлекся этой идеей, что неотрывно проработал весь остаток дня и всю ночь. Утром же в руках Ивана был рисованный портрет мужчины средних лет, в котором все без исключения признали того самого новгородца. По заказу Ивана художник быстренько изготовил копию и должен был нарисовать еще несколько. Так будет куда удобнее.

Иван настолько не мог поверить в свалившуюся на него удачу, что тут же решил проверить ее еще раз. В Пскове как раз находился его компаньон, новгородский купец Ерохин. Это только кажется, что Великий Новгород — большой город. На самом деле в нем не так чтобы много народу. Да еще и все друг у друга на виду. А потому вероятность того, что кто-то из людей купца мог видеть разыскиваемого, не столь уж мизерна. Да и нужно же с чего-то начинать. Так отчего не оттуда?

— Ну, покажи, боярин, чего там я должен представить своим людишкам.

— Вот он, Авдей Гордеевич, — протянул Иван рисунок купцу.

— Хм. Так незачем тебе его показывать никому иному, — огладив седую броду, произнес компаньон.

— Ты знаешь его? — боясь поверить в такую щедрость удачи, спросил Иван.

— Крачкин Захар. Охотник бывший. А ныне закуп и подручный купца Жилина. Про того много чего поговаривают, да только доказать пока ничего не смогли. Был у него еще один мутный тип, Родька Кислицын. Но сгинул несколько лет назад в Москве. Не иначе как поручкался с таким же душегубом. А чего ты так-то на меня глядишь?

— Да так. Ничего. Спасибо тебе, Авдей Гордеевич. Не обессудь, но побегу я.

— Беги, чего уж там. Дел у тебя, как я погляжу, с избытком, да все горячие, как бы не обжечься.

Н-да. Неужели имеет место банальная месть и псковская боярская верхушка тут вовсе ни при чем? Хм. Может быть. У Жилина на Ивана давний зуб имеется. Правда, все же сомнительно, чтобы тот вот так-то решился мстить. По большому счету Карпов ему не вредил, а только отбивался. Ну, допустим, Родиона он убил, чтобы купец имел острастку. Нет. Все одно не сходится.

— Ты чего прибежал в такую рань-то? — зевая и почесывая в бороде, недовольно проворчал боярин Пятницкий, выходя в светелку в одном исподнем.

Иван про себя сделал зарубочку. Нет, не пренебрежением отдает от подобного поведения. Наоборот, вот так запросто боярин может предстать только перед тем, кого за своего держит. Потому как на Руси так повелось, что чем больше на тебе одежды, тем твой облик весомей и значимей. Оттого и парятся бояре в шубах в летнюю пору. Ну и остальные от них не отстают, в меру своего положения, ясное дело.

Что с того, что еще и года нет, как они сблизились? Порой куда меньшего срока достаточно, чтобы поверить человеку и принять его. А порой и жизни мало. Вон его бывший соратник Аршанский. И сын друга детства, и близок был, чуть не за родную кровиночку почитался. А на выходе? Вот то-то и оно.

— Ну, не так чтобы и рано, Ефим Ильич, — возразил Иван.

— То вам, молодым, что ночь, что рассвет — все едино. А нам, старикам, уж покоя хочется да бока подольше отлеживать.

Ага. Старик. Силен боярин прибедняться. Ему еще и пятидесяти пяти нет, а туда же. Впрочем, мужчинам подобное свойственно. Это женщины цепляются за свою молодость, как утопающий за соломинку. Мужчины же бравируют своим возрастом. А то как же, эвон сколь мне лет, и седой, и лысый, а еще о-го-го, молодым фору дам.

— Вижу, вести есть? — сбрасывая с кувшина рушник и примеряясь к молоку, спросил Пятницкий.

— Есть. Ты ведь знаешь, что душегуба того видели? И малец, и на постоялом дворе, и выживший дружинник рассмотрел.

— Вестимо, знаю. Да толку-то от того, — отмахнулся боярин. — Вот коли мы его поймали да тем видокам представили, то дело иное. А так-то… — Боярин пренебрежительно махнул рукой и припал к кувшину, с удовольствием сделав несколько хороших глотков молока.

— Гляди сюда, Ефим Ильич, вот он, убийца, — выкладывая перед хозяином усадьбы рисунок, уведомил Иван.

— О как, пригоже рисовано, — отставляя в сторону кувшин, похвалил Пятницкий. — Хм. Может, и мне того художника пригласить? Пускай меня да домочадцев срисует на память потомкам.

— Ничего смешного в том не вижу. Дело хорошее, — поддержал его Иван.

— Это что же получается, художник тот тоже видел душегуба?

— Нет. Видели другие. Да обсказали, как тот выглядел и на кого похож. А уж дальше талант рисовальщика сказал свое слово.

— И что видоки?

— Говорят, одно лицо. А вот другой человечек признал в нем подручного купца новгородского. Некоего Жилина.

— Как ты сказал? — вздернув бровь, переспросил боярин.