Боярин

— Умысел против любимой сестры царя. Нешто Николай такое спустит? — усомнился Пятницкий.

— Может и не спустить. Но кому из бояр от того польза? Вот в чем вопрос-то. И по всему выходит, что никому. Ну мало ли есть тайн, которые похоронили в самом темном углу и о которых не вспоминают? И это дело лучше забыть да задвинуть подальше в сторонку. Потому как пользы никакой, один вред. Причем всем без исключения.

— Хм. Согласен.

— Ну а коли согласен, то предлагаю тишком собрать всех бояр, кроме Медведкова и Горячинова, в госпитале, да в их присутствии показать дружиннику этот портрет. Все они должны знать доподлинно, что я ничему раненого не наущал и ничего сам не придумал.

Если до этого еще были сомнения в причастности к убийству сторонников Москвы, то едва стало известно о Жилине, все сомнения сразу же отпали. Слишком серьезный вопрос, чтобы доверяться малознакомому человеку. Нет, тут должно быть долгое и плодотворное сотрудничество, и никак иначе. Так что никаких сомнений — боярин Медведков в этом деле увяз по уши. А вот причастен ли Горячинов и в какой степени, предстояло еще выяснить.

— А как не признает Василий в том рисунке душегуба? — усомнился Пятницкий.

— Тогда худо, — вздохнул Иван, но потом продолжил: — Нет, я все одно достану купца. Уж больно много концов к нему сходится. Но желательно избежать самого мало-мальского сомнения среди бояр.

— Согласен, — вздохнул Пятницкий. — Не стоит тянуть. Сейчас же отпишу боярам о встрече. Скажем, через два часа.

— Вот и ладушки. Ну и я пока отдам распоряжения. Нужно готовить людей.

— Сам поведешь?

— Сам. По-другому и быть не может. Мало ли какое решение придется принимать прямо на месте. Подчас ведь и дурное может пойти на пользу, а мудрое — сильно навредить.

— Н-да, Ваня. И где только ты седину свою потерял.

— Да было дело. Сам не знаю, как такое получилось, — хотя и с улыбкой, но вполне искренне ответил Карпов.

Вот только откуда же Пятницкому знать, что за смысл вкладывал в эти слова его собеседник и союзник.

Как и предполагал Иван, раненый дружинник сразу же опознал убийцу. И это послужило серьезным аргументом в пользу Ивана. Более того, его версия о причастности к убийству новгородской партии была принята как приоритетная. Впрочем, могло ли быть иначе? О покушении на Елизавету они с Пятницким предпочли пока не вспоминать. Не станут спрашивать о многом, так и купец на дыбе не сболтнет лишнего. А уж если будет иметь интерес, так и подавно.

Странное дело, но никого не смутил тот факт, что придется умыкнуть уважаемого новгородца и нещадно его пытать. Иван отчего-то не сомневался и в том, что того еще и казнить могут по-тихому. Пропал, мол, человек, и все. Ну чего только на свете не случается. То-то выспрашивали Ивана, сможет ли он провернуть с Жилиным так, чтобы все следы были скрыты.

Угу. Ссориться с сильным соседом Пскову не с руки. Не сказать, что псковичи так-то уж сильно опасаются новгородцев, но и драться по поводу и без не горят желанием. Да оно и понятно. В обеих землях у руля стоят по большей части торгаши, а не воины. Вот и псковские бояре и торговлю ведут, и землю обихаживают. Дружины же представляют собой посадскую конницу…

Уже после полудня Иван выступил в путь во главе отряда из десятка лешаков (уж больно Григорию понравилось прозвище, данное ляхами), ну и с неизменными Емелей и Борисом. Двигались одвуконь, а потому за оставшийся день успели добраться до границы с новгородской землей.

На ночь встали в лагере строителей, что трудились на возведении канала между Черехой и Узой. С его окончанием можно будет позабыть о волоке и заполучить водную артерию до Москвы, Астрахани или на Урал. И надо сказать, что именно последний представлял для Ивана по-настоящему стратегический интерес.

Конечно, русский рынок сбыта имеет немалое значение, но, положа руку на сердце, Иван вполне мог себе позволить обойтись и без него. Чего стоит один только каретный завод, с каждым годом наращивающий производство. Повторить конструкцию Карпова было не столь уж мудреным делом. И желающие имелись. Вот только их изделия получались куда как дороже предоставляемых замятлинским заводом. Впрочем, пока и они находили своего покупателя — среди тех, кому невтерпеж. Ведь как ни крути, а удовлетворить весь спрос у Ивана не получалось.

Такая же ситуация и со всей остальной продукцией, уходившей влет. Карпову впору было отбиваться от купцов, а не размышлять над тем, как сбыть продукцию заводов. Так что ближайшие лет десять можно думать только о наращивании производства, даже без изменений модельного ряда. А там, глядишь, и куда как дольше.

Интерес же его был в том, чтобы устранить зависимость производства от шведской руды. Во-первых, те уж больно сильно давили. Во-вторых, в случае ухудшения отношений шведы могли без труда перекрыть ему кислород. И весьма чувствительные намеки на это случались уже не раз. Наличие же речного пути в Русское царство позволяло получить альтернативу. Уральская руда ничуть не уступит шведской. И новоявленный родственник, горнозаводчик Демидов, обещал наладить бесперебойные поставки.