Боярин

Ну а что до короля… Э-эх, рано. Слишком рано. Но другого выхода нет. Бояр Иван не опасается. Как и воли народа. Пока не полыхнет первая изба на псковской земле, вече будет стоять на том, чтобы показать шведам кузькину мать. Вот когда горе придет в дома людей, тогда дело иное.

Но и тут не все столь уж страшно. Есть царь Николай, у которого теперь развязаны руки на юге. И большинство в совете бояр ратует за союз с Русским царством. Уже завтра соберется вече и призовет на княжеский стол Елизавету Дмитриевну. И что? Неужели брат не поможет сестре? Обижаете. Еще как поможет. Так что идут шведы лесом в любом случае. Но…

Не стоит вот так сидеть и ждать у моря погоды. Шведы — всего лишь люди, а не стихийное бедствие, перед которым бессильно даже общество из мира Ивана. А коли так, то есть возможность им противостоять. И не просто отбиваться, но еще и качественно так набить морду. Только для этого нужно шевелиться так, словно пониже спины угнездился моторчик.

Домик, примостившийся в уголке усадьбы, был сравнительно невелик. Как по Ивану, так и вполне достаточно. Четыре комнаты, из которых лично его — только одна, выступающая в двух ипостасях, кабинета и спальни. Еще одна отводилась под гостиную, третья под кухню, ну и в последней располагалась охрана, без которой Иван теперь никуда. Мало того, еще и увеличил число телохранителей до четырех человек.

На заднем дворе два флигелька. В одном проживает семья, присматривающая за усадьбой. Супруга, она же экономка и повариха, муж и двое сыновей четырнадцати и тринадцати лет, на все руки от скуки. И за сторожевыми псами ходят, и за строителями приглядывают, и за порядком следят. И вообще, они состоят на службе у Кузьмы. А то как же!

Во втором флигеле размещается на постой конвой. Телохранители — это, конечно, хорошо, но без особого конвойного десятка Иван в поездку не отправляется. И без разницы, конным или на пароходике. И экипированы бойцы по первому разряду, и обучены особо. Ну и подобраны с тщанием.

Тут опять-таки стараниями Кузьмы, который успел породниться со своим работодателем. Оженили-таки его Семена на Анне, младшей сестре Ивана. Батя, понятно, для порядка носом покрутил, мол, кровиночку, за которой и дворяне в очередь выстраиваются, да вдруг за чуть ли не холопского сына. Но потом махнул рукой. И уж тем паче когда Иван заверил родителя, что Семен еще проявит себя, да так, что всем на зависть. Ну золотая голова у парня, что тут еще скажешь.

Тесно в домике? Ну, как сказать. Иван — он ведь непритязательный. Есть где посидеть, поработать или кости уронить, и ладно. У него и в Замятлино был бы простой домишко, но народ ведь не поймет, коли он будет проживать в неподобающем тереме. Вот и пришлось отстроить чудо деревянного зодчества.

В Пскове тоже косятся, но, взирая на возводимые каменные хоромы, относятся с пониманием. А уж когда по периметру ограды появились фонари, освещающие еще и часть улицы, так и вовсе загордились. А вот знай наших! Эвон чего у нас в граде есть. Ни у кого нет, а тут пожалте.

Оказавшись дома, Иван тут же засел за бумаги. Нет, на этот раз он не собирался выдавливать из своей памяти никакие новинки. Даже если что и взбредет на ум — не ко времени. Тут буквально земля под ногами горит, не до новинок.

Перо резво заскрипело по бумаге. Письмо оказалось коротким и емким. Иван приказывал Кузьме, Григорию и Артему Жабину, под которым сейчас было формирование полка, срочно выдвигаться в Псков. Оно бы и самому… Да нет ему ходу отсюда, пока ситуация хоть малость не разрядится. А для этих троих у него задач столько, что только держись. На бумаге же всех нюансов не учесть. Нужно ломать голову всем вместе, да не один день.

Лиза сидела на постели, подоткнув под спину большую подушку. Оно бы и вставать пора, все же час не ранний. Но сегодня как-то особо не хотелось подниматься спозаранку. Вчера пришлось присутствовать на гулянье во дворце у тестя. Праздновали помолвку его младшего сына, деверя Лизы, да еще царева ближника в одном лице, Юрия Трубецкого. И пробыть там пришлось допоздна. Умаялась. Вот теперь и ленится вставать.

Настенька народилась семимесячной аккурат на сороковой день после гибели отца. Скорее всего, сказались переживания и тяжесть дороги. Лиза откровенно испугалась, когда отошли воды. Да что там, у нее началась самая настоящая паника. Может, потому и роды не задались. Но Господь смилостивился, и пусть девочка была недоношенной, а оттого совсем крохой, тем не менее уродилась здоровой и прибавляла в весе буквально каждый день. Ну или это матери так казалось.

Дверь легонько скрипнула, и в спальню вошла улыбающаяся тетка. Нет, она вовсе не позабыла о племяннице, и при родах присутствовала, и гостьей была частой. Чуть не каждый день наведывалась во дворец великой княгини Трубецкой, подаренный ей царем. Тот посчитал, что не стоит сестре проживать в доме тестя. Оно, конечно, ее сын первый в ряду наследников, но не стоит так-то уж сближаться с князем, усиливая его политический вес.

— Здравия тебе, Лизонька, — приваливаясь плечом к дверному косяку, произнесла Ирина.