Боярин

Ага. А вот и мамка подступилась. Впрочем, какая из нее мамка, коль скоро кормить не может. Ну не дал Господь Анюте подгадать с дитем так, чтобы вскормить и дочурку госпожи. А уж как хотелось-то. Но не судьба. Правда, Лиза и не подумала искать кого иного. Дочку она и сама выкормит. А преданнее и лучше воспитательницы, чем Анюта, для Настеньки не сыскать.

— Егор далеко? — спросила Лиза.

— На заднем дворе, со стрельцами плац топчут, — с готовностью ответила Анюта.

— Позови.

— Слушаюсь.

Лиза вновь бросила взгляд в окно. Интересно, что там сейчас происходит? Чему так обрадовались люди, что даже стеклам досталось? Оно, конечно, для княгини ходу на вече нет, и вовсе не потому, что она баба. Муж также ни разу не сподобился. Не должно князю там бывать, и все тут. Но сегодня один из вопросов, выносящихся на обсуждение, был важен для нее. Можно сказать, судьбоносен. Если все получится, как задумывалось…

— Звала, княгиня? — обозначив поклон, окликнул ее Егор.

В последнее время ему изрядно доставалось. Так уж случилось, что по прибытии в Псков княгиня в одночасье стала обладательницей серьезной суммы. И гадать, откуда могло взяться то серебро, не было никакой нужды. Тут в последние годы на подобные траты способен только один человек — Карпов. И какие он при этом преследовал цели, оставалось загадкой.

Ну вот какая ему выгода от передачи серебра на создание ее, Елизаветы, личной стрелецкой сотни? Мало того, еще оружием и снаряжением обеспечил по самую маковку. Стрельцов же набирал уже сам Егор, из псковичей. Хм. И опять же, из молодых крестьян. Ни одного из Пскова иль пригородов. Отчего именно так, десятник, а ныне сотенный Попов, пояснять не стал. Да и она не вмешивалась.

— Егор, ты с дружками своими встречался?

— Пображничали давеча, Елизавета Дмитриевна.

— И?

— Молчит Гришка. Всю жизнь был тот еще баламут и за языком не следил, а тут…

— Так-таки и молчит, аки на допросе?

— Отчего же, говорил-то он как раз много, да только все ни о чем. То былое вспоминал, то рассказывал, как они ляхам наваляли. Про девок травил. Он жених хоть куда, только вот жениться ни в какую не хочет. А чтобы чего лишнего… Даже если спросить — сам не замечаешь, как уж о другом речь идет.

— Выходит, не получилось у тебя ничего вызнать?

— Коли отпустишь, я полажу вокруг Замятлино и все вызнаю.

— А как же дружба?

— Тут дружбе предательства нет, княгиня. Иван как был мне другом, так им и остался. И я за него готов на многое, потому как будь иначе, и ты первой погнала бы взашей. Да только и ты мне не чужая теперь. Сына твоего Анюта своим молоком вскормила. Ты мне его в воспитание отдала. Не чужие вы нам. И вот так глядеть, как друг от дружки хоронитесь…

— Егор, — резко оборвала она его.

— Нет в том предательства, потому как ни он тебе, ни ты ему навредить не сможете, — продолжал гнуть свое сотенный.

— Иди уж. Соглядатай непутевый, — озлившись, отпустила его Лиза.

Вот странное дело. Вроде и говорят об Иване, от одной думы о котором у нее голова шла кругом да в животе разливалось тепло. А тут… Нет, что-то там под ложечкой екает, да по спине пробегает будоражащий холодок. Но вот того, былого, нет и в помине. И потому сидит в груди эдакое сожаление о чем-то утраченном — теплом, сладостном и желанном.

Она так и простояла у окна в задумчивости еще битый час. И, кажется, все время о чем-то думала. Вот только спроси о чем, не найдется с ответом.

— Елизавета Дмитриевна.

Лиза стремительно обернулась на раздавшийся за спиной голос и вперила внимательный взгляд в боярина Пятницкого. Странное дело. Извечный противник московской партии, усилившейся сегодня и получившей большинство не только в совете бояр, но и в малом вече. Но так уж выходило, что именно он ей был самым верным союзником. И началось это с самого ее возвращения.

Княгиня поначалу сильно удивилась подобному поведению, заподозрив неладное. И то, что он стал соратником Карпова, в пользу этого зрелого мужа никак не говорило. Хотя бы потому, что Лиза ничуть не исключала возможности, что Иван причастен к гибели князя. И это вполне объяснимо.

Только полная дурында не заметит, какое впечатление она производит на мужчину. И Лиза понимала — пусть с опозданием, но Иван наконец узрел в ней женщину. Хотя не позволял себе ни единого намека на особые знаки внимания. Причем случилось это, когда ее супруг был еще жив. И покойный ныне князь замечал эти взгляды, не дававшие ему спокойно жить.

Карпов вполне мог задумать и осуществить убийство Трубецкого. И тому было несколько причин. Одна из них — желание обладать ею. В эту же версию укладывалось то обстоятельство, что именно его стараниями вече призвало на стол великую княгиню Трубецкую. Может даже, брат пообещал отдать ему Лизу как разменную монету. Уж теперь-то у нее нет никаких иллюзий относительно политических игр.