Боярышниковый лес

Иногда Поппи спрашивала меня в этой своей дурацкой манере одиннадцатилетней девочки: «Чем же ты, Джейн, столь захватывающим занимаешься, если все это кажется тебе скучным?» На такой вопрос, разумеется, ответить невозможно.

Отец с матерью говорили, что Поппи не остановить. Не знаю почему, но казалось, что они произносят это с восхищением.

Многих выживших из ума стариканов в «Папоротнике и вереске» очень заботила объездная дорога, которую собирались построить вокруг Россмора. Одни приветствовали эту идею во время своих редких визитов в город, называя ее шагом в будущее. Если количество машин уменьшится, станет легче переходить дорогу. Другие выступали против, говоря, что теперь родственники будут мчаться мимо и совсем прекратят их навещать. Поппи организовала среди своих постояльцев диспуты на эту тему, а потом возила обе группы в Россмор, чтобы они поучаствовали в соответствующих акциях протеста. Ну не идиотизм ли? Даже Оливер, когда он время от времени бывал у меня, называл ее той еще оторвой.

Я начала всегда держать в холодильнике крупные сочные оливки и тонко нарезанную салями на случай прихода Оливера. А приодеться я и так любила, поэтому он никогда не заставал меня в неприбранном виде. Это распустеха Поппи всегда выглядела так, словно весь день занималась тяжелым физическим трудом… впрочем, ее работа в больнице что-то такое и предполагала. До того, как она перешла в дом престарелых. И мне нравилось, что у меня бывает Оливер, да, нравилось.

Разумеется, мы спали вместе. С Оливером иначе бы не вышло. Но это не означало ничего серьезного. В конце концов, я приходилась ему свояченицей, ну или, точнее, бывшей свояченицей. Как возможного кандидата в мужья я Оливера не рассматривала. Если бы святая Анна все-таки решила ответить на мои молитвы, вряд ли она послала бы мне бывшего Поппи.

Оливер довольно много говорил о Поппи, что раздражало. Однажды я сказала, что тему Поппи мы исчерпали, но в ответ получила озадаченный взгляд. Он все допытывался, не видится ли она с кем-нибудь. «Ты же знаешь Поппи, она видится со всеми и ни с кем», – объясняла я. Его взгляд становился еще более озадаченным, и он спрашивал, не интересуется ли она его жизнью.

В действительности, стоило мне упомянуть Оливера, как Поппи закатывала глаза и вздыхала. Но я об этом умалчивала. Он почему-то думал, что мы с ней близки, и расспрашивал меня обо всяких мелочах из нашего детства. Как будто я их помнила!

Я решила съездить в этот дурацкий «Папоротник и вереск», чтобы повидаться с Поппи – ну, вообще-то, чтобы разжиться чем-нибудь, о чем потом смогу рассказать Оливеру. Мне хотелось, чтобы он думал, будто между нами гораздо более тесные и любящие отношения, чем на самом деле.

Первое, что я увидела по приезде, – это задранная пятая точка Поппи, которая выкапывала в земле какую-то яму. Рядом с ней находились все ее старики, включая, кто бы мог подумать, Дэна – краснолицего папашу шумной Грании. Он-то здесь что забыл? Они все над чем-то громко хохотали. Когда на собравшихся упала моя тень, смех затих.

– Да это же Модница Джейн! – выкрикнул ужасный Дэн.

Остальные кинули на меня не особенно радостный взгляд. Из ямы вылезла Поппи с грязными руками и измазанным землей лицом.

– О, привет, Джейн. Что случилось? – спросила она.

Как будто что-то обязательно должно случиться, чтобы я приехала повидаться с единственной сестрой.

– Почему что-то должно было случиться? – огрызнулась я.

Старики всё поняли, и Дэн прежде всех.

– Пристегнуть ремни, – сказал он, и остальные засмеялись.

– Ух, горячо, трубим отступление, – подхватил другой, почти беззубый старикан, который свое уже лет так тридцать назад должен был оттрубить.

Я ненавидела их за то, что они заметили холодность между нами и поняли, что за ней скрывается. Я ненавидела Поппи за то, что она позволила им это заметить.

– Ладно, народ, мне нужно ненадолго отлучиться. Ради всего святого, не подходите к яме, не хватало еще вас оттуда с переломанными ногами выкапывать.

Оставив распоряжение, Поппи повела меня к своему маленькому домику, располагавшемуся на территории. Она вымыла руки, налила мне хереса и села напротив.

– У тебя осталась грязь на лице, – сказала я.

Она пропустила мои слова мимо ушей.

– Что-нибудь с папой? – спросила она.

– Нет, разумеется, нет, что с ним может случиться?

– На прошлой неделе у него было высокое давление, – сообщила Поппи.

– Ты-то откуда знаешь? – удивилась я.

– Я каждую неделю в свой короткий день заезжаю к родителям и меряю ему давление.

Поппи ездит к родителям каждую неделю в свой короткий день? Невероятно!

– Ну и в чем тогда дело? – спросила Поппи, тоскливо глядя в сад.

Ей хотелось быть там, а не вести разговоры со своей единственной сестрой здесь.

– Я тут пообщалась с Оливером, – начала я.

– С Оливером? – недоуменно переспросила она.

– Да, с Оливером. Твоим мужем, человеком, за которого ты вышла замуж.

– Но он мне больше не муж, Джейн, – сказала Поппи так, словно я была умственно отсталой.

Да она с этими старыми маразматиками в саду в таком тоне не разговаривает!