Бояться нужно молча

Нет, не сейчас. Я нуждаюсь в твоей ненависти.

Я оглядываюсь на поле: парни «обработали» первый ряд и идут ко второму.

— Ты седеешь, — в панике пищу я.

— Что? Мне нехорошо…

Это последнее, что произносит Альба. А потом — теряет сознание.

— Ты чего? — всхлипываю я. — Что с тобой?

Едва сдерживая крик, я мчусь к Ольви и Матвею. Уже неважно, что подумают люди, следящие за полем через камеры; я должна ее спасти.

Чем ближе я к полю, тем острее становится слабость. Зеркала высасывают из меня карму, но в запасе есть пара минут: парни ушли недалеко. Я не смотрю под ноги. Незачем радовать ту, что становится четче с каждым моим вдохом.

— Помогите!

— Что случилось? — Матвей застегивает рюкзак, набитый флешками.

— Альбе плохо! Она без сознания!

Мы бежим к пыльным ступенькам. Это я ее спровоцировала. Я разрешила ей выпустить ненависть. Седую ненависть.

— Дайте флешку! — визжу я.

Русых локонов все меньше и меньше.

— Нет. Она близка к черному порогу. Если судить по волосам, у нее осталось не больше пятидесяти байтов, — тараторит Матвей, запуская руку в рюкзак. — Здесь нужно кое-что другое. Шейра, пожалуйста, отойди. Тебе будет неприятно за этим наблюдать.

— Да за кого ты меня принимаешь?! Помоги ей, а я сама о себе позабочусь!

— Может, отвезем ее во второй блок? — предлагает Ольви.

— Дайте мне время! — гаркает Матвей. — Я знаю, что делать в таких случаях!

Он вытаскивает из рюкзака железную коробку. Достает перчатки, скальпель и вату.

— Ты что задумал? — ужасаюсь я.

— Вы предупреждены.

Надев перчатки, Матвей обрабатывает место соединения индикатора с кожей, а затем — нож. Я умоляю себя отвернуться, но мышцы деревенеют.

— Подсвети, Ольви, — сосредоточенно просит он.

Тот без лишних слов извлекает из рюкзака фонарик и опускается рядом. Крыльцо заброшенного дома наполняется бронзовым светом.

Считай, Шейра. Стук сердца, секунды, что угодно.

Один — лезвие мягко входит в запястье Альбы.

Два — льется кровь. Матвей берет индикатор.

Три — у меня кружится голова. Я тороплюсь дышать и, кажется, не успеваю.

Четыре — в руках изобретателя чернеет новый чип. Щелк — он вспыхивает зеленым. Запах спирта…

Пять — рану прикрывает индикатор. Матвей достает из коробки иглу, нить и пинцет.

— Поднеси фонарик ближе! — Тяжелое-тяжелое дыхание.

Шесть — Матвей зашивает рану.

Семь. Я теряю сознание.

* * *

— У тебя как запас? В норме? — обращается к кому-то Матвей. — Мы же все-таки воровали карму. Проверь индикатор Шейры.

Шаги. Кто-то опускается рядом и осторожно закатывает рукав моей кофты. Кожа будто превратилась в камень, но стоит до нее дотронуться, как она даст трещину. Я полая.

— Оранжевый, — сообщает Ольви. — Обновлю ей запас.

— Нет! Это как наркотик. Чем чаще она будет «есть» карму, тем быстрее обнулится. Хватит мне одной операции.

— Не знал, что ты Утешитель под прикрытием, — хмыкает Ольви.

— Я не Утешитель.

— Да, и скальпель ты с собой просто так носишь.

— Почему же? Я изучаю внутренности тех, кто слишком мне надоедает.

— Понял. Вопросов нет.

Вата душит меня, и я начинаю проклинать Матвея, запретившего Ольви вливать карму.

Что со мной произошло? Неужели я настолько слаба, что не переношу вида крови?

— Не самая лучшая идея — оставаться здесь, — после минутного молчания подает голос Матвей.

— Может, она очнется? — Ольви касается моего запястья. — Или Альба?

— Шейра без сознания уже полчаса! Черт, я же просил ее отвернуться!

— В этом все женщины.

Я силюсь ударить выскочку, но получается плохо.

— Красотка очнулась!

Вновь торопливые шаги.

— Шейра! — шипит Матвей. — Шейра! Ты меня слышишь?

Я открываю глаза.

— Д… Да.

— Не пугай нас больше. — Он облегченно выдыхает.

— Что с Альбой?

— Ничего, скоро проснется. Даже шрама нет. Заживляющая мазь помогла.

Я блуждаю взглядом по темноте и натыкаюсь на русые локоны бывшей подруги. Она в биомаске. Индикатор светится зеленым. Кровь темнеет на коже и одежде, но раны действительно нет.

— Как ты это сделал? — изумляюсь я.

— Тебе так важен ответ? — Матвей раздраженно передергивает плечами.

— Если бы мне было до лампочки, я бы не спрашивала.

— Когда есть проблемы с кармой, ты обязан знать многое.

— Тоже планемия? — догадываюсь я.

Матвей молчит.

— Я вот не понимаю, — морщится Ольви. — Оскар говорил, что после операции больные излечатся. Так на кой черт нам серверы?

— По его теории полное выздоровление произойдет лишь после удаления всех данных, связанных с человеком. Кармой управляет программа, сохраняющая каждый наш шаг. Не будет данных — чип выйдет из строя. Когда это случится, можно оперировать. А сейчас я отсрочил обнуление, только и всего.

— Жесть. — Ольви ерошит челку. — А если мне к ним аналитиком пойти? Я как раз работу ищу. Махинации с кармой… Ох, я бы им все рассчитал! И в диаграммках бы представил!

Оживленную болтовню прерывает джазовая мелодия. Кто-то звонит выскочке.

— Алло.