Бояться нужно молча

Ник понимает. Руки напрягаются, мышцы каменеют, дыхание больше не греет мне макушку. Он не задает решающий вопрос. Тяжесть молчания давит на меня, ломает. Кажется, я даже слышу, как хрустят кости.

— Да, она мертва. — Я прижимаю палец к губам. — Ничего не говори. Давай проведаем Эллу сегодня?

— Х… хорошо, — вымучивает он. — Я разобрался с учетом. В полночь, после обновления баз данных, он перестанет работать. Завтра все закончится. Держись, Шейра. Мы у цели.

— Когда я не держалась? — горько усмехаюсь я.

* * *

Утро пролетает за обсуждением плана. Мы собираемся в комнате друзей и звоним Оскару. Вчетвером. Наши линзы остались в рюкзаках, поэтому о виртуальной комнате можно забыть. Ольви караулит у двери, Альба маячит из угла в угол, Ник устанавливает громкость планшета на минимум.

Сегодня гость из прошлого не похож на себя: напряженный, бледный, старый. Раньше я не замечала его шестидесяти двух — сейчас он выглядит старше.

Оскар объясняет нам, какие файлы нельзя удалять с сервера, что нас ждет после взлома и как обхитрить систему защиты. Впору писать конспект.

— У вас все получится, — заканчивает он, но между слов проступают волнение и неуверенность. — Простите, что я не с вами.

— Вы работали в том же крыле, что и Ларс? — вырывается у меня. История этих двоих не дает мне покоя.

— Да, — подтверждает Оскар.

— Мы нашли документы вашего коллеги…

— Я в курсе. Матвей говорил.

— И?

— Рад за вас, — небрежно бросает он. — Если эта папка поможет вам спасти людей, то, конечно, она очень важна.

Нет, из него не выбить правду. Остается надеяться на Ника и его способности хакера.

После собрания, чтобы убить время, я прошу у Рене сетевые линзы и отправляюсь в учебное отделение.

Вчера мне не хватило смелости, но сегодня я обязана перебороть своих демонов, чтобы они не перебороли меня. Если мы провалим операцию, у нас будет всего пара дней, чтобы научиться не красть чужие судьбы. Лучше начать сейчас, пока я не растеряла решимость.

Белая комната. Чистый кафель. Идеально чистый. Так старательно убирают лишь там, где несет смертью. А здесь несет. До рвоты.

Я не спешу надевать линзы. Переминаюсь с ноги на ногу, как мальчишка, который боится написать на заборе слово из трех букв. Мне не по себе заниматься в одиночестве. Я кошусь на кольцо — Рене примчится, если со мной что-нибудь произойдет, правда, это «что-нибудь» рискует помешать нашим планам.

Пора. Я проваливаюсь в виртуальную реальность. Комната для спаррингов обступает меня пустыми темными стенами. Я шагаю к сенсорной поверхности.

Рене объяснила, как активировать бота-сущность и бота-жертву. Но не успеваю я нажать на кнопку «старт», как меня окликают:

— Потренируйся на мне. — Голос вытягивается в нить. Хотя нет, в леску удочки. И рыбак явно не я.

Из полумрака выныривает Альба.

— Что ты здесь делаешь? — недоумеваю я и концентрируюсь на сенсорной поверхности. Незачем жертве наблюдать за охотником. Или охотнику за жертвой?

— Гуляю.

— Где линзы взяла?

— Рене только рада, что мы занимаемся вместе.

Мне бы ее энтузиазм.

— Кем будешь? — осведомляюсь я.

— Жертвой.

Значит, рыбак я. Интересно.

— Почему?

— Тебе же привычнее, когда так, — шепчет она мне на ухо.

Если бы я питалась словами Альбы, то сдохла бы от интоксикации организма. Сама не замечаю, как надавливаю на кнопку. И снова звон, будто голову спрессовали ударные тарелки. Снова демоны, выплясывающие странные танцы и грызущие жалость вместо тостов на завтрак.

Я толкаю Альбу к стене. Она поддается, как лента в руках гимнастки. Да у нас неплохой дуэт. Включите музыку!

Я начинаю поглощать карму «жертвы».

— Нравится? Нра-а-а-вится, — ехидно тянет она. — Некоторые созданы для того, чтобы писать музыку или картины. А ты — для того, чтобы обнулять.

Альба попадает в цель. Словно на моем лице расчерчена мишень для игры в дартс и по центру вопящими буквами — «НЕЧАЯННО».

— Я не буду обнулять. Ясно?

Гимнастка ломает ногу. Рыболов теряет удочку. Демоны прячутся в темные углы.

— Не ясно. Порви связь. Чего ты медлишь? — На губах гниет усмешка. — Порви.

Лицо Альбы бледнеет, вышивкой проступают гематомы.

— У тебя десять секунд.

— Я не знаю, как…

— Ой, уже девять.

— Как мне ее порвать, черт возьми? — вспыхиваю я.

— Восемь.

Я бы сняла линзы и сбежала, как вчера, но моя рыбешка умоляет меня остаться. На суше или в воде — решать мне.

— Семь.

— Хватит считать! Хватит!

— Тебе не нравится? Боишься? Трусиха Шейра.

Волосы Альбы седеют, а я наполняюсь чистой и горячей силой. Гимнастка танцует с травмированной ногой, как паучиха, осторожно семенящая по насту. Она учится ломать нежно.

— Ноль, моя дорогая. Ты проиграла, — говорит постаревшая Альба.

Я ругаюсь и бью кулаком в стену. Я не монстр, нет, я устала быть мишенью для игры в дартс.

— Что, все? Сдалась? — интересуется «жертва».

— Чего ты добиваешься? — рычу я, вжимаясь лбом в сенсорный экран. На миг чудится, что он поддается, принимая форму моих морщин. Гимнастке пора на пенсию.

— Борьбы, — шипит Альба, встряхивая меня. — Покажи, на что ты способна. Кто поймет тебя лучше врага? Друзья не разбудят твоих монстров. А спящими этих тварей убивать еще тяжелее.