Бояться нужно молча

— Рядом с серверным залом. Здесь Семерка роется в мозгах особо опасных преступников. Понимаешь? — Ник отсоединяет от моих висков датчики. — А потом люди впадают в кому. Или выживают из ума.

— Но при чем здесь мы?

— Думаю, это приказ Семерки. Такер добился своего. Быстрее, Шейра, у нас мало времени!

— Ладно. — Я касаюсь ногами пола. Швейная машинка начинает строчить усерднее. Равновесие гнется кривой проволокой. — Что делать?

— Тебе — ничего. А я введу Альбу и Ольви в состояние стресса. Они очнутся. — Ник демонстрирует мне флешку. — Понижу им карму до черного порога и тут же повышу. Опасно, но здесь без вариантов.

Он бросается к сестре. Ее оплетенное гематомами лицо пульсирует запекшейся раной. Эта девушка ненавидит весь мир — он отобрал у нее мечту. Теперь она выпьет его до дна.

— А как очнулся ты? — недоумеваю я.

Ник двигает на флешке ползунок — настраивает ее на понижение кармы.

— Они не в курсе, что я сущность. На нас такие штучки не действуют, мы сами кого угодно прочитаем. И кое-как сумеем защититься.

Едва ли это плюс, когда гематом с каждым днем все больше, думаю я и тут же прикусываю язык: Нику незачем выслушивать мое нытье.

Альба взвизгивает, но не просыпается. Крик белой бабочкой облетает нас и сливается со слабым гудением сервера.

Мы с Ником переглядываемся. Что, если в комнату вломятся Утешители? Что, если кто-нибудь из этих двоих, блуждающих по закоулкам разума, не очнется? Что, если Оскар ошибается?

Я догадываюсь, что снится Альбе и Ольви, с чем они борются изо дня в день, что заставляет их выворачиваться наизнанку.

Ник переключает флешку на восполнение кармы и подается ко мне.

— Это займет пару минут. Шейра… — Он стискивает мои плечи. Холод пальцев ощущается даже через ткань. — Что бы ни случилось, не вини себя, ладно? Я умоляю тебя, перестань жить прошлым.

— Сумасшедший… — бросаю я. — На что ты намекаешь?

Он тычет в экран сервера.

— Видишь? Час ночи. Нам нужно все провернуть сегодня. Сейчас. К утру учет обновится, за нами будут следить. Я вряд ли смогу взломать по новой.

— Мы рискуем.

Ник корчится в приступе смеха, сдувается, как проколотый круг. Он больше не удержит меня на плаву. Мы утонем.

— А когда мы не рисковали, Шейра?

— Ты прав. Но… Мне страшно, — признаюсь я. Признаюсь, потому что устала бояться молча.

— Не надо, — шепчет Ник мне на ухо. — Все наладится.

— Ладно. Я постараюсь не предать тебя снова. — Мне хочется обнять его. Позаимствовать у него уверенность — свою я потеряла.

— Знаю. — Будто прочитав мысли, Ник обнимает меня. Или…

— Ты что, залез в мою голову?

— Впервые.

— Не читай меня. Здесь, — я стучу пальцем по лбу, — слишком много демонов.

— И что? Они мне нравятся.

Мотылек под ребрами трепещет: ему наскучила жизнь в клетке.

Он ждет. Мечтает о том, чего я никогда себе не позволю. Но в нашем случае «никогда» — это недолго. Всего несколько часов.

Я не верю, что мы выберемся.

— Как нам попасть в серверный зал?

— Сориентируемся по пути.

Ник наклоняется над Альбой и отсоединяет флешку. Тело его сестры бьется в судорогах. Гематомы на руках темнеют. Притаившись у края стола, я слежу за ее опущенными ресницами. Что там, под веками? Лишь бы не белый монстр…

Солдаты не седеют, ведь так?

Альба открывает глаза. По-прежнему голубые. По-прежнему живые. Я облегченно выдыхаю.

— Побудь с ней, а я к Ольви, — командует Ник.

— Что случилось? — Она смотрит на меня в упор, ломает барьер за барьером и, мстя за свои тайны, пытается выдрать с корнем мои.

Я не успеваю вымолвить ни слова: комната погружается в тишину — вязкую, материальную, стекающую по стенам растопленным маслом. Экран сервера гаснет. В нос бьет запах гари.

— Что происходит? — Ник, отпрыгнув от трясущегося Ольви, выдергивает из сети провода.

Через секунду наш неунывающий друг просыпается и срывает с себя датчики. Мы бросаемся к нему, но он пятится, падает, ищет тень. Ему, как и мне, неуютно в лучах ламп. Он отбивается от нас так яростно, словно забыл, кто мы и где находимся.

Альба дает ему пощечину.

— Отстаньте от меня! Отстаньте! — вопит он. Голос скачет звуками расстроенного пианино.

— Что с ним? — ужасаюсь я.

— Он спалил сервер. Я… — осекается Ник. — Я не встречал ничего подобного. — Он молча стискивает Ольви и ждет, пока тот успокоится.

Бедняга обмякает и обводит нас усталым взглядом. Вспоминает. Гаснет. Таким он мне нравится еще меньше. На его голове — ни седой волосинки, а ноги едва шевелятся. В зрачках — ни намека на снег, а страхи прозорливее наших.

— Идите без меня, — шипит Ольви, выслушав объяснения Ника. Он силится подняться и чертыхается, когда мышцы его подводят.

Мне тяжело наблюдать за тем, как он отчаянно цепляется за края жизни. Я не Утешитель. Я не смогу его вылечить. Да и они не смогли бы.

— Давай без глупостей, — предостерегает Альба.

Она бродит у выхода и изучает красную кнопку, торчащую между белыми плитами воспаленным прыщем.

— Что это?

— Скорее всего, они не планировали наше пробуждение, — говорит Ник. — Им незачем было нас запирать. Нажимай.

— А если там кто-нибудь есть?