Бойся сбычи мечт

В прошлой жизни я мало интересовался историей освоения Северной Америки. Про Колумба и Кортеса читал, а про северных индейцев, кроме как у Фенимора Купера, не читал ничего. Англичане и французы не особо делились своими «подвигами». Но, услышав лай, про травлю собаками индейцев я вспомнил сразу и застонал от осознания своей тупости. Я понял, что дозорные стали нашей первой жертвой в войне.

— «Жертвы, жертвы, жертвы… Сколько ещё их будет?!», — подумал я. От осознания грядущих событий снова пробила мысль: «Вот я попал! И оно мне надо?! Попаданец, млять! От слова „попа“. Все, млять, люди, как люди… Кто в царевича, кто в царя попадает, а ты, млять, то в обезьяну, то в индейца, которого травить собаками будут… Что там с моими младшими братьями по разуму? Как там Игра и Срок, интересно?»

— Без команды не стрелять! — Успел крикнуть я.

Французы, увидев стену из бурого кирпича со звездообразными башнями, рассредоточились. Я знал, как она выглядит со стороны. Я бы и сам рассредоточился, когда б её увидел неожиданно. Крепостица у нас получилась красивая в своей мощи.

Французы вышли к городу не со стороны реки, а со стороны ручья и поднялись из-за бугра, представ под наши внимательные очи. А со стороны ручья к нам было значительно ближе.

— Огонь! — Скомандовал я, махнув флажком и вложив тетиву в стрелу.

Громыхнуло из семи пушек сразу. Моя стрела ушла прицельно в офицера, но его там не нашла. Поторопился!

Найдя его глазами, поднявшегося из-за упавшей лошади, я, без прицеливания, пустил стрелу в его сторону и попал. Индейцы пускали стрелы навесом, и отряд французов редел быстро. Лошадок мы особо не жалели. Было не до того. Да и коптилка у нас была большой и работала исправно.

Я понял, что поторопился давать отмашку, когда увидел ещё один отряд, подходящий со стороны реки.

Несколько залпов из пушек и рой стрел добили первый отряд за минут тридцать. Я не особо обращал внимание на солнечные часы.

У второго отряда, численностью чуть меньше первого, желания лезть под картечь не было, и они остановились, явно не зная, что делать. В передней группе гарцевал на мерине офицер в стандартной кирасе и накинутом на плечи плащом. На его голове блестела каска, или шлем. Хрен знает, как это у них тут называется.

Расстояния вокруг городка нами были все выверены четко. И даже стояли указатели в виде «якобы идолов».

Офицер как раз крутился вокруг одного из них, отмеряющего дистанцию около трёхсот метров. Картечь на такое расстояние не летела. Зато летела мушкетная пуля. А мушкетов мы в тот раз собрали сто девяносто два штуки. Но в моих «загашниках» имелись и кремневые осадные ружья предков.

Если французские мушкеты имели длину ствола около полутора метров, то эти ружья — около двух. Рассчитаны они были явно не на обычных людей и мы изготовили для них поворотные станки.

Свинцовая овальная пуля калибра сорок миллиметров летела из этого нарезного ствола на расстояние до километра, и на пятистах метрах пробивала двухсантиметровый медный лист. Если стрелять «старым» порохом. А если французским, то пуля и на двухстах сминалась. Это была особенность, которую с трудом объясняли и наши «умники». При определённых скоростях мягкие свинцовые пули пробивали более твёрдые препятствия.

Я подошёл к станковому ружью и навёлся, прицелясь через планку. Француз гарцевал, вероятно, специально, и я никак не мог его выцелить. Его лицо на таком расстоянии разглядеть не представлялось возможным, но чем дольше я в него целился, тем симпатичнее он мне казался.

— Вихо, разреши добить врагов, — попросил Большой Медведь.

Я поразмыслил и, надеясь на то, что вторая группа французов, увидев, что добивают первую, поскачет на выручку, разрешил.

— По сигналу сразу назад, — сказал я и крикнул. — Орудиям «товсь»!

Но французский офицер не рискнул подставить свой отряд под пушечную картечь. Он развернулся и отряд стал медленно отходить к реке.

— По коням! — Крикнул я. — Того в солнечной одежде не трогать. Он мой.

Лис и его всадники высыпались из конюшни, как горох и в полном молчании погнались за французами. Те не сразу поняли, что произошло, и только когда в них полетели стрелы, пускаемые индейцами на скаку с дистанции до ста метров, сделали попытку встретить их выстрелами из короткоствольных пистолей.

Однако расстояние не позволяло французам не только навредить индейцам, но даже попасть хотя бы в лошадей. Короткоствольное оружие предназначалось для ближнего боя.

Я сбежал со стены и, вскочив на коня, погнал его в схватку. Мой короткий лук, собранный из разных пород дерева, был очень удобен для перехвата его в правую руку, при необходимости, а его изгиб позволял вкладывать длинные стрелы.

Индейцы с моей помощью за три месяца освоили езду на лошади. А может это было у них в крови? Некоторые из них отказались от седла и стремян. Держась исключительно ногами, они прекрасно попадали стрелами в цель.