Бойся сбычи мечт

— Мы не идиоты. Сначала вы бросите якорь, а потом мы с вами будем договариваться. У нас есть, что вам предложить. Я думаю, у вас есть разумные ребята. Нам просто не хочется подыхать раньше времени. Мы ведь не сделали вам ничего плохого. Мы просто хотим жить. И у вас нет другого выхода. Или вы подчиняетесь, или мы делаем из пороха дорожки, поджигаем его и прыгаем за борт.

— Мы вас перестреляем.

— Не думаю. Вам будет не до этого. Полагаю, что кое-кто умный уже спускает шлюпки на воду. Я слышу всплеск за бортом.

— Вот чёртовы дети, — выругался голос. — Ребята, гляньте, что там на верху?

На средней палубе снова затопали и через минуту прокричали:

— Они спускают шлюпки, дракон.

— Ну вот, что я тебе говорил! — Усмехнулся я. — Принимай решение, а то все разбегутся.

— Дети шакалов! — Почти простонал боцман, как я понял из-за прозвища. — Гоните всех сюда, ребята!

На средней палубе какое-то время было тихо, потом послышались выстрелы и палуба наполнилась топотом и грохотом, вероятно от падающих тел. Слышались ругань и крики.

Хитрый Лис выбрался за борт и поднялся по закрытым портам на верхнюю палубу.

— Они сгоняют всех вниз, — сказал Одинокий Бизон, передав увиденное Лисом.

Через некоторое время раздался осторожный стук в наш люк.

— Всё! На верхнем деке никого нет, — сказал боцман. — Банкуйте.

— Ты играешь в карты? — Спросил я, одновременно отдавая сигнал своим бойцам. — Сыграем на интерес?

— Что тебе есть поставить на карту? — Засмеялись сверху, но вдруг смех прервался. — Извини, я не хотел злить тебя.

— Ничего страшного. Сейчас мои матросы уже наверху, но и внизу и здесь останутся по двое. И не открывайте орудийные порты, ребята. Не стоит со мной шутить.

Я выглянул из двери наружу и в темноте наступившей ночи увидел сближающийся с галеоном фрегат.

— Ну вот и славно, — пробормотал я.

— Как вы там, Вихо? — Крикнули с борта фрегата. — Мы увидели сигнал.

— Порядок, Ветер. Будь осторожен. Выставь по бортам наблюдателей и по тому борту тоже. С галеона ушло несколько шлюпок. Как бы не взяли на абордаж.

— Они драпанули по течению. В свете луны хорошо видно.

— Ну, так за этими смотрите внимательно. Тут ребята тёртые подобрались.

— Понял, Вихо. Исполним. Слышали, что сказал командир?! — Крикнул Ветер, исполняющий функции старшего офицера. — Квартирьерам охранения расставить команды по штатным местам! Зажечь осветительные фонари! Бегом! Бегом!

Фрегат осветился, как новогодняя ёлка. Он был ниже галеона по шкафуту на одну палубу, около двух метров, и орудия верхней палубы фрегата смотрели на орудийные порты средней палубы галеона. «Фэйс-ту-фэйс», как говориться.

— Высаживайте штурмовую группу, берите под контроль правый борт, чтобы не повылазили, и начинайте досмотр. По полному регламенту. Всех обнаруженных брать живыми, но не… Короче, стрелять в случае необходимости первыми.

— Вихо, держи штормтрап! — Крикнули сверху и слева от двери повисла, раскачиваясь, верёвочная лестница.

— Крутая бочка! — Восхищённо прошептал я, цепляясь за балясины и перебирая руками. Борта галеона сильно закруглялись во внутрь и ползти по штормтрапу было легко.

Ночь прошла беспокойно. Досмотром обнаружили младших офицеров в каютах шканцев и полуюта, но те повели себя мирно, заранее сложив оружие на входе в каюту.

Несколько раз за ночь на корабле слышалась перестрелка, но досмотровая группа работала умело и слаженно, не даром я посвятил осмотру судна так много времени: открыли дверь, один сунул факел, другой заглянул с низу и, если надо, выстрелил. И так каждую щелочку. Особенно межбортовые пространства, и нижние трюма, куда заползти могли лишь дети.

Их из трюмов и вытащили пятерых, конечно же безоружных. Да и мало у кого было не то что огнестрельное, но и холодное оружие. Только перед боевым столкновением матросам выдавалось оружие.

А вот в трюме под шканцами, где хранилось оружие и некоторые запасы пороха собрались и закрылись изнутри капитан галеона и старшие офицеры с подручными.

На все наши предложения они отвечали бранью и я предложил их на время оставить в покое. Даже если они вздумают подорвать себя, то полностью разрушить корабль у них вряд ли получится.

Мы заколотили досками люки трюма и кормовых орудийных портов и отстали от лишенцев.

Я вызвал для беседы боцмана. Перед грозой парило и я расположился на палубе юта. Корабль стоял на якоре и слегка покачивался с борта на борт. Течение журчало обтекая борта. За кормой уходил кильватерный след светящегося планктона, словно корабль не стоял, а двигался хорошим ходом. Для парусника тишина на ходу, прерывающаяся лишь посвистыванием ветра в такелаже, была естественна. Вот и казалось.

— Река, сэр. В море тоже есть реки, — произнёс поднявшийся на палубу боцман.

Это был человек средних лет, гладко выбритый, со скуластым и крепким лицом. Длинные волосы, собранные в «хвост», были стянуты платком, как банданой. Одеждой он не отличался от остальных моряков. Отличался взглядом, прямым и пытливым.