Бокал шампанского

– Ни в малейшей степени. Исключено. Поверьте мне на слово, но так и есть.

– К ней кто-нибудь приходил?

– Нет. Никто.

– Вы говорите, она прожила тут пять месяцев. Получается, ушла в августе? За ней кто-нибудь приехал?

– Нет. Обычно девушки не задерживаются надолго после рождения ребенка, но Фэйт роды дались нелегко, и ей требовалось набраться сил. И да, за ней приехали – миссис Джеймс Роббинс, член нашего правления. Она отвезла Фэйт в Нью-Йорк. Миссис Роббинс подыскала ей работу в мебельном магазине «Бервик» и договорилась, что она будет жить с другой выпускницей нашего приюта Хелен Ярмис. Вы знаете, что Хелен была во вторник на той же вечеринке. Она может сообщить… Да, Дора?

Я повернул голову. В дверях, держась за ручку, стояла женщина средних лет, слегка полноватая и в синей униформе.

– Простите, что встреваю, доктор, – извинилась она, – но у Кэтрин, похоже, вот-вот начнется. Уже четыре раза схватки были, с девяти часов, а последняя и вовсе двадцать минут назад.

Миссис Ирвин тут же вскочила. К тому времени, когда она поравнялась со мной, я тоже успел встать и ответил на рукопожатие.

– Быть может, это ложные схватки, но мне нужно убедиться. Повторяю, мистер Гудвин, я желаю вам успеха, несмотря на сомнительность ситуации. Не завидую вашей работе, но желаю вам удачи. Прошу прощения, что вынуждена вас покинуть.

Я учтиво поклонился. Хотелось бросить ей вслед, что моя работа всяко лучше, чем у нее или у Кэтрин, но я сдержался. Беря со стула пальто, я вдруг сообразил, что если она провела здесь пятнадцать лет, то при одних родах в среднем в неделю ребенок Кэтрин будет для нее тридцать четвертым, а при двух в месяц – тридцать шестым по счету… По дороге к машине мне было о чем поразмыслить. Если на обратном пути я снова столкнусь с теми девушками, придется повторять маневр, причем я буду ехать вниз, а они – идти вверх. Опять будут тереться о ручки машины… К счастью, когда я завел мотор, девушки как раз высыпали из прохода между сугробами на расчищенную площадку. Одна прощебетала: «Ой, вы уже уезжаете?», а другая крикнула: «Почему бы вам не остаться на ланч?» Я пообещал заглянуть как-нибудь потом и порадовался, что развернул машину, когда парковался. Возникло желание сообщить им, что Кэтрин готова рожать, и посмотреть, как они это воспримут, но я решил, что это будет нетактично. Когда дорога освободилась, я нажал на газ и поехал прочь. Единственная из девушек не пожелала мне доброго пути, потому что чересчур запыхалась.

Глава 8

Когда к нам в кабинет заглядывают гости, я стараюсь оказаться на месте, даже если разговор предполагается не слишком важный или прибыльный, но на сей раз я опоздал на пять минут. Я вернулся домой в шесть ноль пять, Вулф восседал за столом, Орри Кэтер занимал мое кресло, а Хелен Ярмис, Этель Варр и Роуз Таттл расположились в желтых креслах, лицом к Вулфу. Стоило мне войти, как Орри поднялся и пересел на диван. Он до сих пор не до конца расстался с фантазией, будто однажды мои кресло и стол могут перейти в его владение, а потому любил посиживать там в мое отсутствие.

Нет, дорога из Грантэм-Хауса не отняла у меня шесть часов. Я успел вернуться к ланчу, поел – все было теплое, спасибо Фрицу – и в подробностях пересказал Вулфу свою беседу с миссис Ирвин. Он скептически отнесся к моему утверждению, что заведующая мыслит трезво и говорила откровенно. В его представлении всякая женщина обладает некой умственной червоточинкой, но ему пришлось согласиться, опираясь на мой рассказ, что миссис Ирвин рассуждала здраво, дала несколько намеков, которые могут нам пригодиться, и как бы невзначай бросила тень вины на Остина Байна. Мне явно следовало продолжить дружеское общение с Мозгляком. Я позвонил ему, но трубку никто не брал. Не исключено, что он просто не подходил к телефону, поэтому я прогулялся по солнышку – сначала в банк, обналичить чек Лэйдлоу, а затем к дому 87 по Боуден-стрит.

Домофон в квартире Байна не откликался. Вулфу перед уходом я сказал, что у меня полным-полно отмычек и, если Байна нет дома, я мог бы осмотреться в квартире, но Вулф запретил – дескать, настолько сильно мы Мозгляка пока не подозреваем. Поэтому целый час с четвертью я проторчал в подъезде дома напротив. Такова наиболее утомительная часть нашей работы: приходится кого-то дожидаться, не имея ни малейшего понятия, когда этот кто-то пожалует, причем заранее неизвестно, будет ли толк от встречи, когда та все-таки состоится.

Было двадцать минут шестого, когда перед домом 87 притормозило такси. Из машины выбрался Байн. Он расплатился с водителем, и тут-то я его и перехватил.

– У нас с тобой духовная связь, – сообщил я ему. – Едва возникло желание тебя повидать, как – ба! – ты уже здесь.

О былом мужском братстве речи не шло – он глядел холодно, как на чужака.

– Какого дьявола!.. – Усилием воли он сдержался. – Идем наверх.