Бокал шампанского

– Разумеется, – откликнулся я. – Простите, что делюсь личным, но за столом на приеме вы сказали, что вам всего девятнадцать и вы только учитесь держать себя в обществе. Смею заметить, что наблюдать вы научились, как и умению отстаивать свою позицию. – Я повернулся к Вулфу. – Похвала же никому не вредит, сэр.

– Согласен. Примите и мою похвалу, мисс Варр.

Она и не догадывалась, сколько на самом деле заработала очков в его глазах. Меня он хвалил, лишь когда я совершал что-то по-настоящему шедевральное.

Вулф перевел взгляд дальше:

– Мисс Ярмис?

Хелен Ярмис держалась с привычным достоинством, но уголки чувственного рта заметно опустились, а поскольку губы служили единственным украшением ее облика, в целом она выглядела поникшей.

– Могу лишь поделиться своими мыслями, – проговорила она с запинкой. – Я думаю, Фэйт покончила с собой. Я говорила ей, что глупо тащить этот флакон на вечеринку, где нам полагалось веселиться, но она все равно принесла его в сумочке. Зачем приносить с собой что-то такое, если не собираешься им воспользоваться?

В познаниях Вулфа о женщинах любой беспристрастный человек обнаружил бы кучу прорех, но ему все же хватало ума не искать в их рассуждениях логику. Поэтому он проигнорировал этот нелепый вывод.

– Когда вы посоветовали ей не брать флакон на вечеринку? – спросил он.

– Когда мы наряжались. Мы с ней жили вместе. Квартиру снимали. Большая спальня, кухонька и ванная по коридору, – наверное, это называется квартирой.

– Как долго вы прожили под одной крышей?

– Семь месяцев. С августа, когда она покинула Грантэм-Хаус. Спрашивайте, я готова рассказать все, что помню. Последние два дня только о том и думаю… Миссис Роббинс привезла ее из Грантэм-Хауса в пятницу, чтобы с понедельника она могла выйти на работу в «Бервик». Одежды у нее было немного…

– Если не возражаете, мисс Ярмис, давайте не будем отвлекаться. За эти семь месяцев, которые вы провели вместе, мисс Ашер часто навещали?

– Никто ее не навещал.

– Ни женщины, ни мужчины?

– Нет. Только миссис Роббинс раз в месяц заглядывала проверить, как у нас дела.

– Чем мисс Ашер занималась по вечерам?

– Четыре дня в неделю ходила на занятия, изучала машинопись и стенографию. Собиралась работать секретарем. Я не понимала, как у нее хватает сил, ведь она уставала не меньше моего. По пятницам мы часто ходили в кино. По воскресеньям она гуляла – говорила, что идет гулять. Мне было не до прогулок от усталости. К тому же иногда у меня случались свидания, и…

– Простите, давайте к делу. У мисс Ашер не было друзей? Мужчин или женщин?

– Я никого не видела. На свидания она не ходила. Я ей твердила, что так жить нельзя, что человек не должен ползать в грязи, как червяк…

– А почту она получала?

– Не могу сказать точно, но вряд ли. Письма складывали на столе в холле. Сама она никому не писала при мне.

– А телефонные звонки?

– Ей никто не звонил. Телефон у нас внизу, тоже в холле, но я бы знала. Не помню, чтобы она туда спускалась. Знаете, мистер Вулф, а это забавно. Я отвечаю на ваши вопросы не раздумывая, потому что в полиции меня спрашивали о том же самом, даже теми же словами.

Хелен мне тоже захотелось обнять и поцеловать, но не так, как Этель Варр. Любой, кому удается посадить Вулфа в лужу, достоин щедрого вознаграждения, а она-то прямо ткнула его в лицо тем, что он копирует полицейских. Все, за обедом у него не будет никакого аппетита.

– Все сыщики следуют процедуре, мисс Ярмис, – хмыкнул Вулф, – и до определенного предела эта процедура не отличается. Но дальше вступает в действие талант, при его наличии, конечно. Мне трудновато принять вашу череду отрицаний. – Он хмыкнул снова. – Не исключено, что у меня получится задать вопрос, до которого не додумались в полиции. Я постараюсь. С ваших слов выходит, что за семь месяцев совместной жизни с мисс Ашер вы не узнали и толики подробностей о ее личных и общественных связях, помимо работы, вечерних занятий и визитов миссис Роббинс. Так?

Хелен нахмурилась – слегка, потом сильнее.

– Повторите, пожалуйста.

Вулф повторил.

– Этого в полиции не спрашивали, – заявила она. – Что такое «толика»?

– Малая часть. В данном случае имеются в виду знания.

По-прежнему хмурясь, она покачала головой:

– Нет. Ни кусочка не узнала.

– Она вам не рассказывала, к примеру, что встретила какого-то знакомого мужчину? Или женщину? Или что какой-нибудь покупатель в магазине «Бервик» ей досаждает? Или что к ней приставали на улице? Никогда не жаловалась на головную боль, на то, что кто-то из знакомых отпустил дурную шутку? На тех, с кем сталкивалась лицом к лицу? Не упоминала ни единого имени, делясь какими-то воспоминаниями, хорошими или печальными? Неужели за все те часы, что вы провели вместе, ничто не побудило ее… Что такое?

Хмурое лицо Хелен преобразилось, уголки рта внезапно приподнялись.