Боль так приятна. Наука и культура болезненных удовольствий

– Я искал способ победить смерть, – говорит он, упоминая антиоксидантные свойства перца и его потенциальную способность предотвращать сердечные заболевания и рак. Лишь позже, после того как Карри дошел до самых глубин зависимости и выкарабкался обратно, он начал делать острый соус. Он соблазнил свою потенциальную жену баночкой персиковой сальсы. Позже именно она побудила его продавать свои соусы, а женщины в церкви придумали описание его продукции, которое стало названием компании: Puckerbutt.

Карри говорит то, что я слышала от многих людей: капсаицин «высвобождает огромное количество эндорфинов и дофамина в вашем организме. Это дает людям практически кайф бегуна». Хотя наука, к сожалению, отстает в подтверждении этого, я думаю, справедливо будет сказать, что, поскольку боль вызывает эндорфиновый ответ, а острый перец вызывает боль, по принципу транзитивности употребление острого перца, вероятно, вызывает прилив эндорфинов. Мой опыт определенно говорит об этом. Но на момент написания этой книги мы все еще не до конца уверены в своей правоте. Ученые, с нетерпением жду ваших исследований!

– Когда вы едите очень острый перец, он действительно заставляет вас чувствовать себя хорошо, – говорит он мне. – Вы получаете кайф. Как и я, выздоравливающий от наркотиков. Признаться, я ловлю кайф от перца. Иногда я ем его слишком много, – смеется он. – Знаете, мне приходилось говорить об этом со своим куратором. Но это не то, что может мне навредить. В перце нет ничего, что могло бы навредить вам. Вы не можете перцем прожечь дыру в вашем организме. Вы не можете повредить ничего, что не подлежит восстановлению. Это невероятно.

Нельзя сказать, что Карри невосприимчив к болезненному воздействию своего любимого перца. Он определенно все еще испытывает неприятные ощущения от приема капсаицина.

– От этого никуда не деться, – говорит он. – Это физиологическая реакция, которая случается со всеми, независимо от того, какова ваша переносимость. Судороги, потливость, насморк, плач, одышка, повышенное слюноотделение. – Он говорит, что его лицо горит после того, как он все утро работал с супершотами, он просто сидит и фактически пылает изнутри. Затем он говорит мне, что для него перец – это продолжение веры.

Карри – набожный христианин, и он демонстрирует глубокую и искреннюю благодарность, говоря о своей вере, в которой чувствуются доброжелательность и цельность, в отличие от многих моих личных впечатлений от религии на американском Юге. Он, кажется, полон благоговения перед жизнью, перцем, верой, общиной, семьей. Он с гордостью представляет сотрудников, у многих из них есть ключи от его дома. Это семейное дело, говорит он мне, независимо от кровного родства. Он хихикает, как маленький мальчик, когда говорит о письмах, которые люди присылают ему, описывая боль, которую он им причинил. Я спрашиваю, нравится ли ему, что люди страдают от его перца, и он широко улыбается.

– О да, это заставляет меня смеяться. – Карри улыбается мне, довольный собой. Я тихо спрашиваю себя: может быть, Карри на самом деле садист?

Позже, после долгого разговора о выращивании перца, любителях острых ощущений и его физиологической реакции на плоды своего труда, я спрашиваю Карри, что он думает о людях, использующих болевую реакцию и систему эндорфинов для получения удовольствия. Задумавшись на мгновение, он говорит мне:

– Я не понимаю людей, которые делают пирсинги и занимаются подвешиванием. Просто не понимаю. Не говорю, что это неправильно, плохо. Я не понимаю этого. У меня нет желания делать это. Но я уверен, что они получают тот же кайф, что и я.

Я возвращаюсь на фестиваль чили, воздух мерцает от жары и предвкушения, от тележек с едой исходит манящий пар, приправленный землистым ароматом желудочных расстройств. Публика – в основном метал-хэды, пожилые пары, представители жанра, который я могу описать только как кантри с Западного побережья, и крепкие, загорелые женщины за шестьдесят – начинает заполнять амфитеатр и суетиться, подливая перечную настойку в пиво. Неподалеку мужчина громко восклицает: «Боже, как же это больно!» Завершает выступление кавер-группа Тома Петти, до нее играли блюзовая группа и кавер-группа Cars.