Большая гонка. Драма на миллион. Легендарная история о том, как еврейский гонщик, американская наследница и французское авто посрамили гитлеровских а

Но, в целом, даже итальянские (не говоря уже о французских) заводские команды к тому времени отстали от «серебряных стрел» настолько, что понятно было, что именно немцы разыграют победу между собой, стабильно проходя круги со средней скоростью под 200 км/ч. Руди пришлось менять резину трижды, но механики команды Mercedes отточили технику замены колес (как и дозаправки) до такого автоматизма, что любой пит-стоп отнимал теперь не более 30–40 секунд, а то и меньше, а не 2–3 минуты, как прежде. Теперь это была тщательно спланированная и многократно отточенная на практике боевая спецоперация.[279]

Журнал Speed даже уподобил их «армии Кайзера Вильгельма образца 1914 года» по части «эффективности, достигаемой за счет выучки и дисциплины».[280] Всякий раз, когда гонщику Mercedes требовался заезд в боксы, Нойбауэр издали сигнализировал ему об этом белым флагом с красным крестом, а гонщик глушил двигатель за сто метров до остановки, чтобы не заплевать свечи маслом на низких оборотах, – и по инерции вкатывался на непривычно тихом W25 на пит-стоп, где тормозил и останавливался точно на линии разметки. Ведь любое отклонение от нее – даже на считанные сантиметры вперед или назад – значили бы потерю драгоценных секунд, поскольку все принадлежности – домкраты, сменные колеса, заправочные шланги и стартеры – были загодя расставлены по своим местам.[281]

Тут же в дело вступало трио механиков в безукоризненно белых одеждах. Задачи между членами этого расчета были четко распределены Нойбауэром: «№ 1 готовит левое заднее колесо, № 3 передает гонщику чистые очки, замшу для протирки ветрового стекла и питьевую воду и приступает к заливке топлива. Тем временем механики № 1–2, домкратят машину и меняют задние колеса, № 1 подключает электрический стартер, – и двигатель, взревев, оживает».

За эти же полминуты Нойбауэр, склонившись к гонщику, успевал описать текущую диспозицию соперников, не забыв похвалить его самого за блестящее вождение, и параллельно краем глаза бдительно контролировал механиков, чтобы те второпях не допустили какой-нибудь оплошности типа недолива топлива или недостаточно плотной пригонки колес ударами медного молотка.[282]

Стремительное обслуживание машин давало гонщикам команды Mercedes колоссальное дополнительное преимущество над конкурентами. В этом, по словам Руди, как раз и заключался «секрет победы». Что до слаженности работы механиков, то и она возникла, понятное дело, не на ровном месте: бригады проработали в неизменном составе под руководством инженеров всю зиму, пока шла обкатка и отладка W25.

За пять кругов до финиша лидировал Варци из Auto Union, опережая идущего вторым Руди на две минуты. Руди понимал, что итальянец выжимает из машины больше, чем можно. Надо просто выждать время. И действительно, через два круга у Варци от беспощадной жары и запредельных нагрузок расслоилась шина, вынудив его заехать на экстренный пит-стоп. На трассу итальянец вернулся на несколько корпусов впереди Руди, который, улучив момент ускорился для обгона и ушел в отрыв.

По прямой вдоль моря на последнем круге Руди летел к финишу уже в гордом одиночестве. Заглушив двигатель, он сдернул с лица очки. Нойбауэр, отбив победную чечетку, вытащил Руди из кокпита W25, и пара механиков тут же подняли его на руки и понесли к подиуму сквозь толпу желающих похлопать триумфатора по плечу или пожать ему руку.[283]

Победа!

«Солнце, море, люди… свет, благодать и дружелюбие, – я вернулся, – писал Руди позже. – Да, это было величайшее чудо. Я вернулся и способен был сражаться не хуже всех прочих, <…> и тень ушла».[284]

Воспроизводя пресс-релизы Daimler-Benz чуть ли не дословно, немецкие газеты вовсю воспевали победу. Их машины продемонстрировали «абсолютное превосходство» на «одной из сложнейших в мире трасс» и «безупречно побили» всех соперников. Что до «ветерана» Руди, то «он восстановился и находится в отличной форме», о чем и свидетельствует его победа, одержанная благодаря «невероятной смелости и упорству», а также «точнейшему выбору тактики».[285]

Через месяц Руди вернулся на Нюрбургринг для участия в назначенной на 16 июня гонке Айфель. Там за три круга до финиша у него прямо перед трибунами отобрал лидерство Бернд Роземайер из Auto Union. Этот рекрутированный из мотоциклетного спорта двадцатипятилетний рослый красавец-блондин с киловаттной улыбкой, по-петушиному самоуверенный и бесстрашный боец, казалось, родился для вождения.

Первый сезон в составе Auto Union и всего вторая в его жизни гонка серии Гран-при, а Роземайер уже в лидерах на сложнейшей трассе за рулем P-Wagen – машины трудной в управлении, особенно в крутых поворотах, где из-за заднего расположения двигателя и, как следствия, смещенного к корме центра масс ее ведет в юз при малейшем огрехе.