Большая гонка. Драма на миллион. Легендарная история о том, как еврейский гонщик, американская наследница и французское авто посрамили гитлеровских а

Шарль Вайффенбах в тот день после визита Люси Шелл крепко задумался, и ему было о чем поразмыслить. Если бы кто другой попросил его построить гоночную машину формулы Гран-при, он бы такого поднял на смех и выпроводил из офиса. Он же деловой человек, коммерсант, а не авантюрист. Когда мадам Демаре поручила ему заняться созданием авто для побед в гонках, она же имела в виду шоссейные гонки и спортивные машины, которые полюбятся богатым зрителям настолько, что им захочется заказать подобные и для себя лично, чтобы погоняться на выходных по пустынным дорогам общего пользования. А болиды формулы Гран-при настолько мощны и своенравны, что рядовому автолюбителю и с управлением-то не справиться. Более того, их разработка и производство обходится крайне дорого, не говоря уже о техническом обслуживании на протяжении всего сезона. Германским концернам уровня Daimler-Benz и Auto Union такие инвестиции по карману. Ведь это колоссальные промышленные комплексы со множеством заводов и полчищами инженеров, ворочающие огромными деньгами при прямой государственной поддержке. И кто против них Delahaye? Лилипут в стране великанов.

Однако запрос подобного рода от Люси для Вайффенбаха оказался ожидаемым, и он распознал в нем собственную возможность. Ведь когда-то он по молодости совсем уже было собрался на заработки в Индонезию – и тут узнал от приятеля, что у Delahaye открылась вакансия заведующего производством, и тот подумывает, не предложить ли им свои услуги. В ту пору у самого Вайффенбаха был за плечами лишь трехлетний опыт практической работы в Ravasse, инженерной фирме, выпускавшей трициклы конструкции Леона Болле, при отсутствии специального образования, однако он бросил вызов судьбе – и победил. Вакансия в Delahaye досталась Шарлю, а на заработки за океан отправился его приятель.[357] На первый взгляд Люси выдвигает утопическую идею, но ведь при этом она берет все финансирование на себя, а это значит, что проектирование гоночной машины формулы Гран-при не будет стоить компании ни единого франка. Если им удастся произвести на свет достойную машину, поднимется такой шквал публичной шумихи, какого ему и не снилось с тех пор, как правление поручило ему «сделать марку более известной».[358] Ну и более всего Вайффенбаху нравилась идея вернуть Франции в автоспорте ее заслуженное место на вершине пьедестала. И патриотичное имя, выбранное Люси для своей гоночной команды, окончательно укрепило Вайффенбаха в решении принять предложение американки.[359]

По заданию шефа Жан Франсуа приступил к проектированию. Оба понимали, что трехлитровый двигатель с наддувом, особенно в высокотехнологичном исполнении искушенных немецких инженеров, гарантированно будет выдавать на гора́ больше лошадиных сил, чем 4,5-литровый мотор без нагнетателя. Авторы формулы напрасно посчитали, что полуторной разницы в рабочем объеме блока цилиндров достаточно для уравнивания шансов.

Создание собственного двигателя с наддувом стало бы проектом слишком дорогим и непозволительно долгим, учитывая отсутствие опыта. Карманы же у Люси Шелл при всей ее щедрости были не бездонные. Более того, при всей восхитительности перспективы участия в состязаниях в серии Гран-при Вайффенбах оставался реалистом и не склонен был смотреть на мир сквозь розовые очки. Что бы они в итоге ни спроектировали, их гоночная машина должна быть не вещью в себе, а основой для модели, которая будет пользоваться спросом у широкой публики, а двигатель с наддувом по тем временам был отнюдь не тем, что подходило Delahaye для массового производства хотя бы по причине чудовищно высокого расхода топлива.[360]

Франсуа предложил простейшее решение: V12 без нагнетателя с предельно допустимым формулой объемом в 4,5 литра. К тому же подобного рода заготовка у него уже́ имелась в проекте будущего спорткара, и ее было несложно адаптировать под требования формулы 3/4,5 л. Вайффенбах согласился, добавив от себя, что мотор этот должен быть предельно легким, энергоэффективным, надежным, долговечным, простым в производстве, обслуживании и ремонте и, само собой, работать на обычном бензине.[361]

После этого Жан Франсуа несколько дней просидел безвылазно за своим обеденно-рабочим столом в ресторане Duplantin, делая наброски в блокноте. Доносившийся с прилегающей площади Перейр[362] гул жизни не только ничуть не мешал работе его мысли, а, можно сказать, гармонично растворялся в грубых карандашных эскизах. Иногда он увлекался настолько, что блокнота ему не хватало, и он продолжал чертить прямо на белой скатерти. Но все это были пока что только черновые чертежи – и только двигателя. Шасси, подвеску, тормоза, рулевое управление, трансмиссию, аэродинамический кузов и тысячи мелких деталей еще только предстояло продумать. Но с чего-то же надо было начинать, и разработку двигателя он счел наиболее осмысленным началом проекта.[363]