Большая грудь, широкий зад

По команде Лу Лижэня солдаты принялись укреплять и надстраивать дамбу. Продолжалось и сооружение плота. В полдень пленных нужно было обязательно переправить на другой берег, где их должны встретить конвойные из округа. Солдат, оставшихся без формы, отпустили, хотя после всех похвал они преисполнились решимости выполнить поставленную задачу даже голышом. Лу Лижэнь велел ординарцу сбегать в полк и принести штаны голозадому бедолаге.

– Чего стесняться, подумаешь, не торчат еще перышки, как у утенка, – усмехнулся он.

Раздавая приказы, как пулемет, Лу Лижэнь нашел минутку, чтобы спросить у меня:

– Как матушка, в добром ли здравии? Лу Шэнли плохо себя ведет, нет?

Сыма Лян дернул меня за руку, но я не понял, чего ему надо. Тогда он сам обратился к Лу Лижэню:

– Бабушка хочет прийти проводить отца и остальных, просила подождать ее.

Почтенный Цзунь Лун работал с огоньком. Не прошло и получаса, как у него уже был готов плот длиной десять с лишним метров. Весел не было, но он считал, что можно грести и металлическими лопатами, а еще лучше – деревянными, какими провеивают зерно на гумне. Лу Лижэнь тут же отдал еще одну команду.

– Скажи бабушке, что я могу выполнить ее просьбу, – со всей серьезностью ответил он Сыма Ляну. И посмотрел на часы: – А вы можете идти.

Но мы никуда не пошли, потому что из ворот уже выходила матушка с бамбуковой корзиной, накрытой белой тряпицей, и с красным глиняным чайником. За ней вышла Ша Цзаохуа с охапкой лука в руках. Следом пристроились дочки Сыма Ку, двойняшки Сыма Фэн и Сыма Хуан. Позади Сыма Хуан следовали Да Я и Эр Я – сыновья немого и третьей сестры. За немыми ковыляла только что начавшая ходить Лу Шэнли. Последней вышагивала напомаженная и напудренная Лайди. Двигалась вся процессия небыстро. Девочки-двойняшки заглядывались на плети бобов и попадавшиеся среди них вьюнки. Им хотелось увидеть стрекоз, бабочек, а еще прозрачные шкурки, скинутые цикадами. Мальчики-двойняшки обшаривали глазами деревья по обеим краям проулка – софоры, ивы и светло-желтые шелковицы. На них могли оказаться улитки – для них это был деликатес. Лу Шэнли не пропускала ни одной лужи. Она топала по ним ножкой, и проулок оглашался невинным детским смехом. Лайди шествовала чинно, наверняка с важным выражением лица. С дамбы было видно лишь, как она размалевана.

Сняв с шеи охранника бинокль, Лу Лижэнь приставил его к глазам и стал вглядываться в противоположный берег.

– Прибыли, нет еще? – озабоченно поинтересовался стоявший рядом командир ниже рангом.

– Нет еще, – проговорил Лу Лижэнь, не отводя бинокля от лица. – Ни души, только ворона на куче лошадиного навоза.

– А не могло с ними чего приключиться?

– Не могло, – уверенно заявил Лу Лижэнь. – В конвойной команде округа все, как один, снайперы – кто осмелится встать им поперек дороги!

– Это уж точно, – поддакнул собеседник. – Видел раз в округе на учебе, как конвойные показывали свое мастерство. Больше всего впечатлило, как они пальцем кирпич протыкают. Сам посуди: кирпич такой твердый, а тут одним пальцем раз! – и дырка. Сверлом так быстро не просверлишь. А человека им убить так и говорить нечего, пальцем чик – и насквозь. Слышал я, командир, кто-то из начальства хочет посадить здесь уездную управу…

– Прибыли, – сообщил Лу Лижэнь. – Дай команду сигнальщикам.

Маленький шустрый боец достал какой-то странный тупоносый пистолет с коротким стволом, нацелил в небо над рекой и выстрелил. В вышину взлетел желтый огненный шар, замер там на миг, а потом с шипением упал по кривой на середину реки, оставляя за собой дымный белый след. К нему устремились чайки, но, приглядевшись, с пронзительными криками шарахнулись прочь. На другом берегу стояла группа смуглых, коренастых людей. Из-за серебристых бликов казалось, что они стоят не на дамбе, а на воде.

– Дайте другой сигнал, – приказал Лу Лижэнь.

Невысокий боец достал из-за пазухи красный флаг, приладил его к брошенной Цзунь Луном ивовой ветке и развернул полотнище. С противоположного берега донесся одобрительный рев.

– Отлично! – воскликнул Лу Лижэнь, вешая бинокль на шею, и повернулся к давешнему собеседнику: – Давай, Цянь, дуй в полк, передай начальнику штаба, чтобы доставил сюда пленных, да побыстрее.

Цянь козырнул и скатился с дамбы.

Лу Лижэнь прыгнул на плот, потопал ногами, проверяя надежность, и повернулся к Цзунь Луну:

– А он посреди реки не развалится?

– Не волнуйся, начальник, – успокоил Цзунь Лун. – Осенью десятого года Республики106 мы тут переправляли на плоту сенатора Чжао. Тот плот тоже я сработал.

– Сегодня мы переправляем важных пленных, – заметил Лу Лижэнь, – так что все должно пройти без сучка без задоринки.

– Будьте спокойны. Если развалится, можете отрубить мне девять пальцев из десяти.

– И что? – усмехнулся Лу Лижэнь. – Если действительно что-то случится, даже мне десять пальцев отруби – всё без толку.

Во главе своего выводка на дамбу поднялась матушка, и Лу Лижэнь почтительно подошел к ней: