Читаем Большая книга приключений кота Тихона полностью

– Я тебя понимаю, – ухнул рядом Владимир Семёнович. – Тебя страшит неизвестность. Ждут тебя друзья или забыли? Правильное ли ты принялрешение или ошибся? Ты боишься вернуться домой, не зная, что там увидишь. Это нормально. Но нужно верить в лучшее. Ты представляешь самый страшный сценарий: что Котовский не ждёт в Репино, что в музее никого нет. Но, знаешь, самые ужасные предположения никогда не сбываются. То, чего ты боишься больше всего в своих мыслях, не случается в реальности. Так думай о том, что тебя ждут, любят. Мысли о плохом изъедают изнутри, а о хорошем – дают надежду и силу. Мне кажется, лучше жить надеждой… Я много лет так живу.

– Вы думаете, что встретите свою сову? Что она прилетит на ваш зов? Спустя столько лет? – Тихон всё ещё был зол на себя, на всех, на весь мир.

– Да, я в это верю, – признался Владимир Семёнович. – Иначе зачем я ещё живу на этом свете? Только это и держит.

Тихон собирался ответить, но сова уже улетел с палубы.



Ночью Тихону снился кошмар: будто он опять находится в музее, сражается с мышами. Те его схватили и тащат в подвал. Тихон проснулся, попытался встать, но тут же рухнул. Его лапы уже не во сне, а наяву были перемотаны верёвкой. Какие-то звери действительно тащили его в трюм. Там Тихон увидел Марысю, Нору и Веню. Они тоже были связаны.

– Что случилось?

– Пираты, – ответил Веня.

– Что ты такое говоришь? Какие пираты? – Тихону казалось, что он всё ещё спит и видит кошмарный сон. – Они же только в книгах остались… И в позапрошлом веке!

Тихон пытался избавиться от верёвки. Он изучил все морские узлы, мог легко скрутить основные, но этот никак не мог разгадать.



– Да, пираты, только не из книжек, а современные. Если есть вода и судно, пираты обязательно появятся. Удивительно, что мы с ними не столкнулись раньше, – ответил Вениамин.

– Веня, ты же вяжешь любые морские узлы, помоги мне развязать лапы, – шепнул Тихон.

– Не пытайся. Этот узел называется «змеиным». Он считается одним из самых сложных, крепких и надёжных. Даже я его не освоил, – признался пёс.

– Никогда о таком не слышал. Разве моряки им пользуются? – Тихон не оставлял попыток избавиться от верёвок.

– Моряки нет, а профессиональные рыболовы – да. Именно змейкой они скручивают порванную леску. Ещё настройщики музыкальных инструментов его используют, чтобы скрепить порванную струну на рояле, – рассказал Веня.



– То есть среди пиратов есть или рыболов, или настройщик роялей, – фыркнул Тихон. – Зачем мы им понадобились?

– А зачем пираты захватывают суда? Ради корабля и наживы, – ответил Веня.

– Нора, ты как? Марыся? – спросил Тихон. Он видел, что кошка и морская свинка находятся в другом конце трюма. Видимо, пираты их специально разделили.

– Я в порядке, у Марыси лапа болит. Та, травмированная. Никак не могу сдвинуть узел. Он затянут на месте перелома, – ответила Нора.

– Пусть Марыся пошевелит лапой. Смотри, какая верёвка затянута легче остальных, потяни её немного, – ответил Тихон. Он был не в силах помочь Норе. Они сидели слишком далеко друг от друга, а со связанными лапами он не мог до них доползти.

– Где Владимир Семёнович и Бублик? – спросил Тихон.

– Им удалось сбежать, – ответила Нора. – Владимир Семёнович улетел, а Бублик спрятался под кроватью. Пираты его не заметили. Не зря Марыся играла с ним в прятки. Я видела, как он прыгнул с корабля и поплыл.

– Как спрыгнул с корабля? Это же опасно! – воскликнул Тихон.

– Не волнуйся, он прекрасно плавает. Да и Владимир Семёнович летел сверху. Они справятся, я уверена, – заявила решительно Нора, успокаивая то ли Тихона, то ли себя.

– Тихо, сюда идут, – сказал Вениамин.

Все замолкли. Дверь трюма распахнулась.

– Ну что? Как вы тут? Приношу глубочайшие извинения за вот это всё… Но вы же понимаете – положение обязывает. – На пороге стояла птица. – Хочу вас поблагодарить за запас воробьёв, я прекрасно поужинал. Жаль, что они были уже второй свежести. Я всё-таки предпочитаю живых. Но что поделать? Остаётся довольствоваться тем, что имеешь…

– А вы кто? – спросил Тихон. – Сокол?

– О, простите, я не представился. Сапсан. – Птица сделала поклон.



– Как поезд, что ли? – удивился Тихон.

– Ещё раз сравнишь меня с поездом, я выклюю твои глаза! – Сокол оказался рядом с Тихоном так быстро, что тот даже выдохнуть не успел. – Я хищник, идеальное оружие для убийства. Я быстрый и безжалостный. Самый лучший в своём виде!

– И с огромным самомнением, – буркнула Нора.

– Что ты сказала, жалкая кошечка? – Сапсан стремительно переместился к Норе. – Это кто тут с тобой? Морская свинка? Я бы предпочёл мышь-полёвку, но и этой не поперхнусь.

– Почему бы вам просто не взять всё, что хотите, и уйти? – предложил Тихон.

– А если я хочу взять всё? Ваш корабль, ваши жизни? Если мне мало ваших жалких припасов? – Сапсан вновь метнулся к Тихону.

– Тогда вам нужно судно посолиднее, а не наша старая баржа, – ответил Тихон.

– Ты ещё смеешь мяукать? Мне? Когда я говорю, ты должен молчать и слушать! Это понятно? – Пират навис над Тихоном и был готов его клюнуть.

Перейти на страницу:

Похожие книги

На пути
На пути

«Католичество остается осью западной истории… — писал Н. Бердяев. — Оно вынесло все испытания: и Возрождение, и Реформацию, и все еретические и сектантские движения, и все революции… Даже неверующие должны признать, что в этой исключительной силе католичества скрывается какая-то тайна, рационально необъяснимая». Приблизиться к этой тайне попытался французский писатель Ж. К. Гюисманс (1848–1907) во второй части своей знаменитой трилогии — романе «На пути» (1895). Книга, ставшая своеобразной эстетической апологией католицизма, относится к «религиозному» периоду в творчестве автора и является до известной степени произведением автобиографическим — впрочем, как и первая ее часть (роман «Без дна» — Энигма, 2006). В романе нашли отражение духовные искания писателя, разочаровавшегося в профанном оккультизме конца XIX в. и мучительно пытающегося обрести себя на стезе канонического католицизма. Однако и на этом, казалось бы, бесконечно далеком от прежнего, «сатанинского», пути воцерковления отчаявшийся герой убеждается, сколь глубока пропасть, разделяющая аскетическое, устремленное к небесам средневековое христианство и приспособившуюся к мирскому позитивизму и рационализму современную Римско-католическую Церковь с ее меркантильным, предавшим апостольские заветы клиром.Художественная ткань романа весьма сложна: тут и экскурсы в историю монашеских орденов с их уставами и сложными иерархическими отношениями, и многочисленные скрытые и явные цитаты из трудов Отцов Церкви и средневековых хронистов, и размышления о католической литургике и религиозном символизме, и скрупулезный анализ церковной музыки, живописи и архитектуры. Представленная в романе широкая панорама христианской мистики и различных, часто противоречивых религиозных течений потребовала обстоятельной вступительной статьи и детальных комментариев, при составлении которых редакция решила не ограничиваться сухими лапидарными сведениями о тех или иных исторических лицах, а отдать предпочтение миниатюрным, подчас почти художественным агиографическим статьям. В приложении представлены фрагменты из работ св. Хуана де ла Крус, подчеркивающими мистический акцент романа.«"На пути" — самая интересная книга Гюисманса… — отмечал Н. Бердяев. — Никто еще не проникал так в литургические красоты католичества, не истолковывал так готики. Одно это делает Гюисманса большим писателем».

Антон Павлович Чехов , Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк , Жорис-Карл Гюисманс

Проза / Классическая проза / Русская классическая проза / Сказки народов мира