Большая книга стихов

Опять испортил я картину:
Не так на знойную равнину
Карьер отбрасывает тень.
Пойду, стаканчик опрокину,
Трухлявый, старый пень.

А день какой заходит в мире!

У землекопов в их трактире
Неспешно пьют и не хитрят.
Я с детства не терпел цифири,
И вот — мне шестьдесят.

Нужна еще одна попытка:

Свет обливает слишком жидко
Два яблока, что налились.
Художник пишет, как улитка
Свою пускает слизь.

Сын пекаря Иоахима

Мне говорит: "Непостижимо
Полотен ваших колдовство".
Я, дурень, плачу… Мимо, мимо,
Нет рядом никого!

Ко мне, — прости меня, Вергилий, —

Как слезы к горлу, подступили
Все неудачи долгих лет.
"Довольно малевать мазиле!" —
Кричат мне дети вслед.

Я плачу. Оттого ли плачу,

Что не могу решить задачу,
Что за работою умру,
Что на земле я меньше значу,
Чем листик на ветру?

Жизнь — штука страшная. Но в кисти

Нет рабства, низости, корысти.
Взгляни, какая вышина,
Каким огнем бушуют листья,
Как даль напряжена!

1971

БЕЛЫЙ ПЕПЕЛ

А был ли виноват
Небесный свод горелый,
Когда его пределы
Захватывал закат?
Смотри: как пепел белый
Снега кругом лежат.

Созвучием стихов

По энтропии прозы
Ударили морозы,
И тихий день таков,
Как белизна березы
На белизне снегов.

Но я отверг устав

Зимы самодовольной,
Мне от снежинки больно:
Она, меня узнав,
Звездой шестиугольной
Ложится на рукав.

1971

УТРЕННИЕ ПОКУПКИ

Весенним ветром вздута,
Покорна и громка,
Мутнеет от мазута
Чеченская река.

Две светлые пичужки

Уставились в нее, —
Как будто для просушки
Развешено белье.

Мостом, почти лубочным,

Иду в седьмом часу:
Хочу купить в молочном
Кефир и колбасу.

У женщин тех окраин,

Я с детства в это вник,
Так резок, так отчаян
И так отходчив крик.

Мне душно. Загрудинный

Я чувствую укол…
Меняются картины:
Я на базар пришел.

Как время нас чарует,

Какой везде уют,
Когда земля дарует,
А люди продают!

Беру у бизнесменки

Редиску и творог.
На родине чеченке
Пусть помогает Бог.

Пусть больше не отправит

Туда, где дни горчат,
Пусть горя поубавит,
Прибавит ей внучат,

Пусть к ней заходит в гости

Невидимым путем…
И вот опять замостье,
Пятиэтажный дом,

И ты передо мною

В гостиничном окне,
Но только не усвою, —
В окне или во мне?

1971

ПОРТРЕТ

Семейный праздник, закипая,
Шумит, сливается с движением весны,
Лишь ты недвижно смотришь со стены,
Непоправимо молодая.

Но, если б ты была жива,

Ужели бы закон свершился непреложный
И, как у прочих, были бы ничтожны
Твои заботы и слова?

Сияет мне как откровенье

Твоей задумчивой улыбки тихий свет,
И если воскресенья мертвых нет,
То наша память — воскресенье.

1971

ОБМАН