Большая Книга. Том 1. Имперский сирота

Одно дело – не нарушая ничьих свобод, ходить и разить луком с чесноком на всю ивановскую и совсем другое – изгадить фирменный сумарь. Эх. Что говорить. Эти курицы даже не понимают, какую они вещь испортили.

19.10.1988 Алма-Ата

Сумку не вернуть. Учебники и тетради – это ерунда, поправимо. Тетради легким движением руки я сразу же отправил в урну, а учебники один за другим заменил у учеников параллельных классов. Лит-ру, биологию и математику. Как я это провернул? В перемену с учебником нужно подойти к кабинету, где у параллельного класса должен начаться урок по соответствующему предмету. Учебники я заменял не у нормальных пацанов, прошу занести это в протокол, а у какого-нибудь лохопета. Вина за это лежит не на мне, а на наших девках, дорогие потомки. Чтобы не было пустых обвинений в мой адрес. Ну и хватит о грустном. Я уже писал, что за лето наш физрук сделал настоящий теннисный корт? Ну не совсем настоящий, с асфальтом вместо земли, но все равно круто. Черноволов завтра откуда-то принесет две деревянные ракетки для большого тенниса, мяч и веревку. Так что держись, Иван Лендл! Скоро мы с тобой разберемся. Жаль, что уже начались дожди, а потом зима. Ладно, зато весной станем настоящими профи!

22.11.1988 Алма-Ата

6-го, как обычно, отметил свой др – ничего особенного, поэтому и не писал ничего. Сели за стол, потом погуляли немного. А недавно я придумал свой второй в жизни и первый приличный стих (как мне кажется). Вот послушайте:

«Ах, если б был я птичкой,

Летал туда-сюда,

Величиной физической,

Победой комтруда,

Я озабочен не был бы,

И красоту фиест

Ценил не оком воблы,

А криком «it’s a best!»

Как мне это “best” в голову пришло? Даже Ракович обзавидовался, хоть и старался скрыть. «Это ты сначала “best” придумал, а потом уже «фиест» подставил?» – все выспрашивал меня про эту рифму. Зависть – дурное чувство, потомки.

После школы ходили к Жихареву Ваське играть в «монополию». До этого я и не знал о ней, классная игра, лучшая из всех настольных, в которые я играл. Почему у нас в СССР ее не продают? Из-за проклятых империалистов, я знаю. Все меньше мне нравится, что творится в нашей стране… Эта вся уже пахнущая ссаной тряпкой «ведущая и направляющая» КПСС, эти Перестройка с ускорением, от которых почему-то еды в магазинах все меньше, а очереди все длиннее… ладно, нельзя про это писать тут. Хотя вон кооперативы везде уже, и, получается, теперь еще лучше должно житься советскому человеку? Непонятно. Зато в «Монополии» я сегодня был настоящим магнатом. Жихаревский отец ее привез откуда-то с командировки. А еще мы без спроса сожрали остатки красной икры в холодильнике, пока Жихарев ставил чай. Это все Климов начал. Хорошо быть сыном работника торгпредства – икра в холодильнике, «Монополия» на полке.

28.11.1988 Алма-Ата

Мы покатились по наклонной. Сегодня ограбили школьную столовую с Русом и Климовым. Ограбление прошло без сучка и задоринки. Что такое задоринка, интересно? Пока Климов с Русом отвлекали повариху, я спер с подноса три котлеты, это абсолютный рекорд. Добычу разделили по-братски.

3.12.1988 Алма-Ата

Вот и зима. На душе грустно, и вот почему – с фехтованием придется пока, наверное, завязать. У меня всю осень было какое-то нехорошее предчувствие по этому поводу. Юзеф скоро сваливает в Израиль, и с кем мы теперь будем, и где – не очень понятно. Оказывается, Юзеф все это время жил совсем недалеко от меня, в соседнем дворе с Андрюшкой. А мы никогда с ним не встречались, даже на остановке! Вот как я узнал об этом: несколько дней назад он попросил дать ему почитать что-нибудь детективное. Я отнес ему Сименона «Грязь на снегу». – просто вытащил с полки первое попавшееся, как он просил, «что-нибудь, кроме Конан Дойля». А сегодня он меня в гости позвал, заодно, говорит, и книгу заберешь. Тут я и понял, что мы соседи. Почему все же я не могу себя чувствовать с ним комфортно наедине? Как-будто пытаюсь что-то ему и себе доказать. И он это тоже чувствует, наверное. Но что тогда я пытаюсь ему доказать? Хата у них по планировке оказалась точь-в-точь как у нас, даже этаж второй. И у него на кухне (так случайно получилось) я сидел на «своем месте», как дома, за таким же столом, а вокруг точно такая же мебель. Насколько все-таки все дома у нас одинаковые, сплошная «Ирония судьбы».