Большая Охота Сумрака (СИ)

— Передаю тебе изображение ангара, — продолжил Кошмар, открывая трансляцию. — Сейчас там пятеро, солдаты, крупные. Всего на уровне сейчас двадцать штук — намного меньше, чем вчера было — можно сказать, повезло… Но могут прийти еще по лифтовым шахтам. Твоя первая задача максимально быстро и по возможности бесшумно убрать охранников, потому что еще четверо трутся дальше по коридору, они сами на тебя выйдут, будь к этому готов.

— Понял, — согласно прищелкнул Сумрак, сосредоточенно вглядываясь в появившуюся на линзах картинку. Он уже видел этот ангар и даже заочно успел достаточно хорошо его изучить, но теперь, когда первая ловушка располагалась прямо за стеной, прежнее впечатление немало изменилось. В помещении царила кромешная темнота. На тепловой картине четко вырисовывались угловатые силуэты заброшенных челноков, густо оплетенных «паутиной», между которыми нервно расхаживали графически подсвеченные фигуры бронированных Жесткачей. Священная Дичь волновалась.

Что чувствовал в этот момент сам охотник? О, это всегда было сложно описать. В частности, потому, что заниматься анализом своих мыслей и ощущений во время Охоты ему бы и в голову не пришло, а с ее завершением заветное чувство стремительно ускользало, оставляя после себя возбуждение и азарт, но унося неведомо куда остальные, не поддающиеся определению эмоции. Это было нечто на грани разума и инстинкта, когда на время забывались истинные цели и мотивы, а душой и телом овладевала жажда… Убийства? Нет, не то… Самоутверждения? Отчасти, но не только… Преодоления?.. Да, пожалуй, преодоления чужого сопротивления. И, чем яростнее это сопротивление оказывалось, тем сильнее пьянило неудержимое чувство. Чем более явный вызов бросала добыча, тем больше хотелось с ней расправиться.

Жесткачи всегда бросали вызов одним лишь видом своих глянцевых рельефных тел, своих удлинённых обтекаемых голов и подобных сокрушительным бичам хвостов. Они были во всех отношениях идеальной дичью: безжалостной и смертоносной, достаточно хитрой, чтобы сделать Охоту по-настоящему увлекательной, но достаточно примитивной, чтобы позволить пренебрегать по отношению к себе некоторыми статьями Кодекса.

Сумрак любил добывать Жесткачей. Он поддался этим диким истребительным порывам далеко не сразу, только спустя несколько лет после Посвящения, но, однажды войдя во вкус, уже не смог более остановиться. Однако, для наступления нужного состояния требовалось одно обязательное условие. На уровне подсознания чувствуя направленную против себя враждебность, Сумрак по-настоящему распалялся в бою лишь в тот момент, когда разъяренного противника начинало обуревать безумное желание его уничтожить. Именно эта лютая злоба доставляла самцу истинное наслаждение и дарила необъяснимую сладость, заставляя внутренне содрогаться в эйфории. И, чем сильнее и откровеннее становилась агрессия будущей жертвы, тем более страстно он вожделел ее… прикончить.

— Открывай, — тихо рыкнул сын Грозы, наклоняя корпус и выдвигая две пары лезвий. За его плечами послушно активировались обе пушки. Сегодня, как и всегда, он намеревался выжить, ибо в стремлении убивать с Жесткачами, обороняющими свой улей, не мог сравниться никто, но испить до дна чашу их жгучей ненависти охотник мог, лишь выстояв эту битву.

Массивные створки шлюзовой камеры поехали в стороны. Сумрак уже знал, где поджидает враг. Две особи притаились неподалеку от входа, мгновенно среагировав на непривычное движение, трое отошли дальше к стенам и заняли выжидающую позицию, раздраженно переминаясь с ноги на ногу и хлеща в стороны гибкими хвостами. Он видел их отлично, дополнительных подсказок не требовалось, и Кошмар по ту сторону динамиков сейчас напряженно молчал, вглядываясь в готовую вот-вот разразиться яростной схваткой замершую картину.

Первый Жесткач кинулся на Сумрака сразу, сопровождая атаку негодующим визгом, слишком резким и тонким для такого внушительного с виду создания. Поистине, выросшие на Бронеголовах солдаты были крупнее и мощнее тех, что выводились из более мелких организмов. Надо сказать, размер хозяина был немаловажным сдерживающим фактором для размножения Жесткачей. Эти существа были способны перенимать черты носителя, и одном богам было бы ведомо, что произошло бы, начни они плодиться на каких-нибудь гигантских ящерах… Но грудолом мог пробить лишь ограниченную толщу тканей, именно поэтому Бронеголовы, вероятно, являлись максимумом, на что Священная Дичь могла посягнуть. Но и этого вполне хватало…