Большая вода

Выйдя на Астраханскую улицу, она наняла извозчика, чтобы доехать до вокзала, последний поезд до белокаменной отправлялся ровно в 8 вечера.

Когда она вошла в здание вокзала, на часах уже было без десяти восемь.

У касс никого не было. Анфиса достала из маленького кожаного кошелька монету в 1 рубль и сделала это настолько неаккуратно, что монета с ликом государя Николая звонко ударилась о каменный пол, и вместе с ней на полу оказался незнакомый ей, весьма странный предмет.

Она подняла с пола небольшой листок бумаги, сложенный вдвое, к которому был аккуратно пришит перстень, довольно изящный, инкрустированный рубином; с любопытством на него посмотрела и быстро убрала обратно.

Получив в кассе зеленоватого цвета билет, она вышла на перрон. Поезд уже ждал пассажиров, которых в этот вечер было откровенно немного.

Анфиса робко, и осматриваясь по сторонам, вошла в вагон. Она ещё ни разу в жизни не путешествовала по железной дороге. Но роскошь вагона первого класса её не занимала, присев на мягкий барский диван, она развернула записку и жадно впилась в неё глазами, почерк был ей знаком.

«Милая, любимая моя сестричка, Анфиса. Я вижу, что в последние дни ты очень грустна и молчалива. Я переживаю за тебя и в тоже время не хочу лезть в твою прекрасную и ранимую душу с расспросами… выпытывать.

Я верю, что если бы ты хотела мне что-то сказать, то обязательно бы сделала это, ведь ты знаешь, как я люблю тебя. Сегодня у меня как-то особенно свербило в душе, и хотя при нашей встрече я обо всём об этом промолчала, но написать, иногда, гораздо проще, чем сказать…

Я была в церкви и молилась за тебя и своих родителей, вы единственные родные люди для меня на этой земле.

В знак нашей дружбы, я хотела бы подарить тебе эту дорогую для меня вещь, ведь настоящий подарок – именно то, что дорого тебе самому. Обнимаю тебя.

Дарья».

Поезд тронулся, и огромная многотонная махина покатилась вперёд, медленно, но верно, набирая обороты, давя на рельсы всей своей статью. Перед собой Анфиса увидела проводника, он хотел осведомиться не желает ли чего барышня. Но, не получив никакого ответа, быстро ретировался и вышел из купе. Несколько крупных слезинок прокатились по лицу горничной, потом они стали множиться, и она почувствовала их солёный вкус.

Вдруг ей стало тесно в этом вагоне, как будто её кто-то запер в клетке, лишил свободы. Она посмотрела в окно, в нем открывался знакомый для неё пейзаж. Вот они проезжают деревянные покосившиеся дома, а вот ещё одна станция, на которой можно сесть на поезд, но этот поезд здесь не останавливается. А дальше река и мост, который она часто наблюдала издалека, выходя на прогулку.

Судорожно встав, держа в руках прочитанную записку, горничная вышла из вагона поезда в длинный коридор, соединяющий купе. Её восторженное лицо сияло от слёз, движения её стана были резкими и лёгкими. Она что-то шептала про себя и быстрыми шагами несколько раз прошлась по коридору. Затем вновь остановилась, внимательно наблюдая пейзаж за окном. Её руки с силой сжали перила, но вдруг оторвались от них, и Анфиса побежала по направлению к входной двери. Дверь распахнулась.

«Господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй. Человеколюбче Владыко, ослаби, исцели сердечную скорбь нашу, да победит множество щедрот Твоих грехов наших бездну, и Твоея безчисленныя благости пучина да покрыет горькое слез наших море».

Всё громче слышалась из её уст эта молитва, она вышла на площадку и встала вплотную к входной двери. Дернув ручку, Анфиса поняла, что та не заперта, и отскочила от неё, как от костра. С улыбкой посмотрев на неё вновь, она отворила дверь настеж. Подул сильный ветер и стал играть её волосами и подолом платья. Темный и неприветливый мир расстилался перед ней теперь. Был виден берег реки, и в это мгновение поезд покатился по мосту, под ним плескалась холодная и мутная вода, в которой отражалось звездное небо этого апрельского вечера.

Она подошла ближе, повернулась спиной к открытой двери вагона и взялась двумя руками за поручни. Дул стремительный и страшный ветер, обдавая холодом её тело, продувая его насквозь. Сделав несколько шагов назад, по направлению к бездне, она отпустила правую руку, перекрестилась и следом отпустила левую. Считанные секунды Анфиса балансировала на грани, но всё же её необратимо повело назад. В полёте, опомнившись, она стала хвататься за воздух. Звук ударившегося о воду тела смешался со стуком колёс и растворился в тихом, безмолвном пространстве спокойной реки.

Глава 14. Действие

Ранним, ослепительно солнечным утром следующего дня у рязанской заставы появилось несколько весьма примечательных субъектов.

Один был одет в короткую куртку и широкие брюки, на его голове красовалась кепка, взглянув на него, можно было подумать, что перед вами рабочий местного паровозостроительного завода.