Большая вода

Весть о том, что горничная не вернулась домой, застала Дарью за её утренним туалетом. Живое, милое, цветущее лицо в миг потускнело и немедленно стало мрачным. Значит, верно болело и тревожилось вчера её сердце.

За эту ночь река успела проделать большой путь: выйдя окончательно из берегов она затопила цоколи домов на первой линии. Вода в течение дня подбиралась к первым этажам, из которых в спешке, ночью, были вынесены товары. На всех базарных площадях, в каждом местечке, на каждой улице и в каждом переулке говорили о потопе, который становился всё более явным. Утверждалось, что такой большой воды никогда ещё не было: со времён удельных князей и по нынешний 1908 год.

Ходили слухи, что Китай-город в Москве подтоплен не меньше, что набережные около Кремля заполнены водой, и река вышла из берегов.

Назывались самые разные причины такого разлива, в том числе Божья кара.

Другие говорили про снегопады, обильно шедшие этой зимой, с ними соглашались старожилы, утверждавшие, что, действительно, более снежной зимы они не припомнят вовсе.

Дарья, быстро умывшись и собравшись, взволнованная, выскочила на улицу и лёгкими, чуть слышимыми шагами пошла в сторону телеграфа, думая о том, чтобы известить обо всем родителей. Отправив короткую телеграмму родителям, она пошла вдоль торговых рядов.

До её слуха то и дело доносились разговоры о потопе, который угрожал прибрежной части города, и, проходя мимо одного из прилавков, она услышала фамилию Карасёвы.

Она шла задумавшись и не слишком обращая внимание на то, что творится вокруг. Но услышала, что её кто-то зовёт по имени, и увидела перед собой незнакомого для себя молодого человека, одетого довольно просто.

«Наверное, это кто-то из сезонных рабочих, которые нанимались к моему отцу прошлым летом», – подумала она.

«Дарья Петровна, низкий поклон вашему батюшке от меня. Скажите, а он в городе сейчас? Вы извините, хотел выразить своё почтение», – речь человека была довольно грамотной, но это её не смутило.

«Родители в отъезде, до завтрашнего дня, приходите завтра, если вам угодно», – ответила прямодушно барышня.

На эти слова молодой человек улыбнулся и поблагодарил девушку кивком головы.

Яркое солнце слепило глаза Дарье, её белокурые волосы, заплетённые в косу, блестели на нём, и солнце придавало им почти неземной горящий цвет. Её легкий стан, тонкости линий которого могла бы позавидовать девушка из самой аристократичной семьи, казалось плыл по земле, а её тонкие маленькие ножки словно парили в воздухе.

Потихоньку, как и у каждого милого, доброго, любящего жизнь существа, её мрачное настроение рассеялось, и улыбка начала играть на лице. Она шла домой переполненная беспечным человеческим счастьем от любви ко всему живому со всем его злым и добрым, радостным и горьким. Её взгляд не мог оскорбить ни один некрасивый человек или вещь, ни одна глупость и брань не могла коснуться её ушей, ни одна плохая мысль не могла поместиться в её голове. Она была живым воплощением гармонии тем, чего нет на земле по сути своей.

Немного подумав о чём-то своём, посмотрев издалека на изящную спину барышни и дождавшись, когда расстояние между ними станет достаточным, молодой человек побрёл ей вслед.

Было заметно, что он не спешит её догонять, а лишь провожает издалека. Пройдя таким образом несколько сотен метров, он остановился у лавки, в то время как Дарья, идя по пологой улице вниз, повернула в переулок, где располагалась усадьба Карасёвых.

Заглянув в витрину магазина, он удостоверился, что покупателей внутри нет, и смело вошёл в открытую настежь дверь.

Бальтазар, стоя за кассой, записывал что-то в журнал, а когда отнял глаза от записей и поднял голову вверх, то увидел перед собой человека, увиденного им единожды, но запомнившегося ему навсегда.

«Здравствуйте, Бальтазар. Надеюсь, я не помешал вам своим визитом», – вкрадчиво спросил стоящий у прилавка субъект.

«Добрый день, Константин. Как видите, покупателей сейчас немного. Скажите, чем обязан?»

«Я хотел бы с вами обсудить одно дело, касающееся нас обоих. Вы могли бы уделить мне немного времени?»

«Да, безусловно, я к вашим услугам».

«Помните, я предостерегал от того, чтобы вы кому-либо раскрывали детали нашего прошлого разговора».

«Да, помню, но лучше нам всё же выйти на улицу и поговорить об этом там».

«Как вам будет угодно».

Оба вышли, Бальтазар закрыл лавку и положил ключ во внутренний карман двубортного пальто.

Вокруг всё сущее переполнялось томительной негой, бытие давало надежду даже самым отчаявшимся, тоскующим и мрачным.

Они завернули за угол и молча прошли через высокие средневековые ворота Кремля. Перед ними открылась улица, тихая и безлюдная.

«Так вот, вы, кажется, не сдержали обещания. У меня есть информация, что вы нас хотите выдать, не так ли?»

Бальтазар думал, но пока не находил, что ответить. С того момента, как перед ним предстал Константин, он догадался, какой оборот приняло всё это дело. Да, он следил за ними, но значит кто-то следил и за ним. А Дарья? Разве могла она открыться этим людям…